С того момента, как встал вопрос о существовании Бога невидимого, перед человечеством открылись два пути. Бог общается с людьми через закон, который передает через посредство своего посланника, однако сам при этом не открывается. Чтобы познать Бога, еще недостаточно повиноваться его закону, для этого надо сделать гораздо больше. Вот почему параллельно узаконенной религии, утверждается еще и мистическая религия, это поиск, смыслом которого является стремление познать Бога.

Встреча с Богом становится для человека не только самым большим наслаждением, но и самой большой опасностью. Неизведанный Бог предстает перед человеком как тайна его собственного бытия. Тот, кто, стремясь ее отгадать, отправляется на поиски, является мистиком. Встреча с Богом становится самым важным приключением в жизни человека, к тому же приключением любви, потому что невидимый Бог открывается только через любовь.

Однако, как утверждается в святых писаниях, встретиться с Богом лицом к лицу невозможно. С самого начала монотеистический Бог предупредил: «Ты не можешь видеть лица Моего, потому что человек не может увидеть Меня и остаться после». В этом нас убеждают очень редкие случаи таких встреч с глазу на глаз.

Показателен пример суфийского шейха Мансура аль-Халладжа. После духовного поиска в одиночестве и в бедности он провозгласил: «Я — истина» («Ан-аль-Хак»). Это был его смертный приговор. Жизнь и расстояние исчезли, он слился с Другим — к таким последствиям приводит роковая встреча.

Те, кто любит скрытое, выбирают сложный, но более надежный путь. Они стремятся встретить Другого, но не слиться с ним, и выбирают окольный путь. Встреча остается решающим событием, бесповоротным разрывом. И для того, чтобы паломника не постигла участь аль-Халладжа, ему нужен посредник.

ПОСРЕДНИК

Именно благодаря концепции посредничества можно лучше понять один из важнейших аспектов роли учителя, а именно — тот, который надо отличать, как от образа властного и деспотичного учителя, хранителя истины, так и от обычного образа учителя-наставника или учителя-просветителя.

Учителя этого последнего типа вводят учеников во взрослую жизнь, передавая им наследие своих предшественников, знание, которое дает им возможность в свою очередь продолжать традицию. Подобно звену в единой длинной цепи учитель тогда выступает как гарант непрерывности жизни. С помощью учителя передается то, что из поколения в поколение восстанавливает социальную связь. Учитель такого типа — универсальный, он есть во всех традиционных обществах.

Однако учитель, который выступает посредником между Богом и человеком, — это совсем другое. Он помогает устроить встречу, во время которой человек откроет часть своей тайны. В таких случаях учитель выступает как человек, держащий ключ от тайны бытия, как третья сторона, на которую переносится Божья любовь. Это событие — встреча на выбранном учеником пути — открывает перед ним новое направление, которого он так долго искал. И агентом такого духовного переворота является учитель.

В этом случае главная роль учителя не в передаче знания или традиции (даже если этот аспект остается частицей его функции), а в том, чтобы заставить ученика пережить внутреннюю драму, которая прерывает течение предыдущего бытия и становится отправной точкой нового бытия. Ведь такого опыта, способности пережить такое событие нельзя ни передать, ни научить. Самое большее, что можно сделать, — это попытаться подготовить такую встречу. Задача учителя — поддержать усилия ученика на этом рискованном пути, поскольку нет гарантии, что иначе такое событие случится.

Своеобразие этого мероприятия заключается в запланированном намерении вызвать рискованное по природе своей событие, которое зависит единственно от вожделения. Для ученика это оборачивается порывом всей его сущности к состоянию самоотречения, самоочищения, уничтожения в себе всего, что мешает достижению готовности.

Задача учителя — высвободить возможность. Он может прийти к мысли, что для достижения учеником состояния «самоотречение», «самоочищения», «самоустранения» и «самоуничтожения» необходимы физические и духовные упражнения. Мистическая терминология вроде принятой призвана описать состояние, наиболее подходящие для встречи Другого. Другие выражения, такие, как «выйти из самого себя» или «войти в экстаз», используются для характеристики момента действенного разрыва и перехода к другому бытию. Вот почему мистический опыт порой приравнивают ко второму рождению.

Учитель не только осуществляет посредничество между небом и землей, но и выступает посредником между двумя жизнями ученика — до и после встречи. Однако в этом горизонтальном направлении он осуществляет посредничество через разрыв, в отличие от посредничества в непрерывности, которым занимается учитель — передатчик знаний.

Учитель также следит за неукоснительным соблюдением правил и обязанностей в течение постепенного возмужания ученика. Так, например, в духовных упражнениях, которые разработал для своих последователей Игнатий Лойола (1491-1556), основатель ордена иезуитов, учитель, заходя в разговор, должен был произносить загадочные фразы, призванные не удовлетворять любопытство ученика, а побудить его к другим вопросам. Время и какое-то внешнее событие может стать самостоятельным событием духовной жизни, вызвать непредвиденный процесс. Тогда оно берет на себя роль учителя.

Однажды прославленный мусульманский мистик Аттар занимался, как и всегда, своим ремеслом аптекаря, когда вдруг к нему в магазин зашел дервиш, мусульманский монах-нищий. Долго наблюдая кропотливую работу аптекаря, дервиш сказал: «Ты так занят миром и делами, что не знать, как ты и умрешь». Аттар не замедлил с ответом: «А так же, как и ты». Тогда дервиш лег на пол, положил голову на сумку и отдал Богу душу. Аттар «вышел из самого себя», оставил земные дела и стал тем, чем он стал. Слова дервиша и действие сделали дело учителя, прервали привычное течение жизни и открыли путь к новому бытию.

Почему же такой, на первый взгляд, банальный факт вызвал у будущего мистика внутренний переворот? А потому, что он затронул в нем скрытое место, часть его внутренней тайны. Божья тень пролетела над ним и толкнула на неизведанный путь. В данном случае учитель выполняет лишь временную функцию: только встреча состоялась, в посредничестве нет необходимости. Учитель отступает в сторону, оставляя перед учеником свободное пространство, через которое тот должен прокладывать свой собственный, независимый путь. Все взаимодействие между настоящим учителем и настоящим учеником состоит в том, чтобы подвести последнего к духовной автономии. В момент события и экстаза учитель должен исчезать.

Продолжение следует.

Автор: Лейли Ешгли.