Когда мы говорим о земной любви, мы уже самим этим определением противопоставляем грешное земное чувство некой иной любви — святой, небесной. Мы, в сущности, подразумеваем, что эрос — это что-то дурное, это плоть и грех, пусть притягательный и почти непобедимый. И мы не задумываемся, что подход наш, по сути своей, глубоко религиозен, даже если мы при этом считаем себя атеистами.

Философия любви пыталась в этом вопросе разобраться. Например, Петр Успенский (в работе «Искусство и любовь») подметил, что предельно материалистический взгляд на любовь как на простое «сношение», по сути дела, сближается и почти совпадает с идеями религиозных моралистов, «видящих в любви один только грех и соблазн, которого чем меньше, тем лучше».

Наблюдение ценное и для темы нашей беседы весьма важное. Однако дальше наш уважаемый мыслитель делает заявление вроде бы бесспорное, но заводящее в тупик того человека, который взыскует познания таинств Эроса. Успенский утверждает, что любви не враждебна, например, вера древних эллинов (такие религии он именует монистическими). А вот те вероучения, которые видят в жизни борьбу духа с материей (дуалистические), якобы относят любовь к сфере язычества, зловредного и губительного для души. Ну а для материалистов, по Успенскому, любовь — это просто нечто фантастическое, поскольку в существование души они не верят; значит, и все душевные движения тоже как бы и не существуют.

Логично? Только на первый взгляд. Почему же тогда святой апостол и евангелист Иоанн Богослов стал «апостолом любви»? Его высказывания на этот счет вошли, как известно, в Новый Завет — в Священное Писание христианства, которое, по Успенскому, является дуалистической религией. Да и любой грамотный христианин обидится, если его назвать дуалистом: он напомнит, что верует во Единого Бога и что поэтому вера его поистине монистическая (ибо «монос» по-гречески «один»).

Конечно, чтобы детально во всем этом разобраться, нужно написать не одну книгу и защитить не одну диссертацию. Но я убежден, что истина открывается не только ученым мужам. Так что давайте немного поразмышляем.

И первая мысль, которая тут приходит в голову, весьма проста и парадоксальна: монизм от дуализма вообще не отличается. Все зависит от точки зрения. Конечно, есть религии, которые особо акцентируют внимание на борьбе Света и Тьмы (например, зороастризм). Однако бесспорно и другое: те религии, которые исповедуют единобожие, тоже говорят о противоположности Бога и грешного мира, а также о борьбе светлого и темного начал в этом мире. И проявленный вещественный мир в самом деле всегда двойствен, дуалистичен — и в этом заключается его сущность.

Однако в Себе Самом Бог, безусловно, Един. Дуалистические религии просто говорят не о Нем, но о Его жизненно актуальном присутствии в нашем мире. Непроявленное же Божество остается, строго говоря, за пределами не только познания, но и… поклонения! Оно ко всему безучастно; лишь боги сотворенного мира вовлечены в кипение жизни и страстей, как боги эллинов у Гомера…

Конечно, это справедливо лишь при личностном восприятии Бога. Но правомерно ли воспринимать Его таким образом? Не является ли подобный подход плодом элементарной человеческой гордыни: Бог — личность, и я — тоже. Впрочем, и отказывать Богу в личностных качествах — не меньшая гордыня, ведь человек очень гордится, что он является (или хотя бы может стать) личностью. Но, признавая Бога личностью, люди обычно низводят Его до своего уровня, пусть в предельном выявлении своих лучших качеств. Только так, в нашем понимании, Бог становится доступен любви — одновременно попадая под действие наших принципов Добра и Зла. И это неизбежно: если Бог для нынешнего человечества — это некое предельное понятие, то переступить заповедную черту нельзя. Этому препятствует и само (математическое или философское) определение предела, и древнейшая мистическая заповедь: «Не переступи!..»

Но если какие-либо качества присутствуют в мире, а у Бога их нет, то Он не только оказывается несовершенным в Самом Себе. Он становится (конечно, по нашей логике) существом, вожделеющим этих качеств, жаждущим, помимо прочего, и нашей земной любви! Тут же выплывает мысль (вот уж поистине человеческая логика!), что Бог может и зла возжелать Себе, ибо не содержит его в Себе изначально. Всякая благость Бога при этом исчезает, и Он тогда уже не Бог вообще.

Что можно возразить на эти кощунственные мысли? Мне представляется, что на самом деле Бог, присутствуя во всех Своих творениях, вместе с ними переживает бесчисленные перипетии страдания и зла, бесконечные муки любви. А потому-то Он всем обладает в полной мере, оставаясь нерушимо благим и блаженным в Себе Самом, как в предельной Сущности и предельном Существе.

Бог — явление сверхсущее и сверхчувственное (а значит, и «сверхлюбовное»); Он и личностен и надличностен одновременно. В человеческом языке нет слов, дабы описать состояние Сверхсущего. Нет у нас (по крайней мере, на современном этапе бытия человечества) даже мыслительного аппарата для того, чтобы познать это состояние. Есть лишь легкий трепет интуитивных откровений…

Возможно, кто-то из читателей скажет, что я «ударился» в красивости и пытаюсь тем самым скрыть отсутствие простого и четкого ответа на вопросы, поставленные в этой нашей беседе. Ничуть! Красивое — это, можно сказать, метод постижения таинств любви. Такое постижение сродни искусству — недаром выражение «искусство любви» бытует с глубокой древности и в самых различных традициях. Порой приходится слышать, что такое искусство — чистой воды язычество, противоположное «истинной религии». Но разве религия — любая! — не призвана примирить противопоставление духа и плоти?

Морализаторское осуждение любви, по-моему, происходит от бессилия воспринять ее очистительную мощь. Не каждому дано проникнуться мистическим трепетом любви, постичь мудрость ее живительной красоты. Осуждающий любовь глубоко несчастен — даже если ему кажется, что он делает это во имя чего-то более высокого. Кто из нас может сказать о себе, что он уже измерил эти таинственные высоты любви и веры?..

Автор: А. Ширялин.

P. S. Духи вещают: А еще тема любви, религии и эроса является неисчерпаемым источником вдохновения современного кинематографа. Вот даже недавняя неудачная картина «И была война», рецензию о которой смотрите на сайте borsound.ru обыгрывает (пускай и неумело) эти вечные темы.