Ложь, сказка, выдумка… То, чего нет на свете — таково обычное житейское представление о смысле слова «миф». История религии и ряд других наук называют мифом выдуманные истории, не имеющие никакой реальной основы (в отличие от легенд и сказаний). Теория Знаков под мифом подразумевает нечто иное. Для семиотики миф — это особая знаковая система, по-своему отражающая, «моделирующая» реальный мир. События действительности находят свое знаковое отражение в мозгу человека; с точки зрения семиотики этими системами знаков являются и язык, и наука, и искусство. Такой же «отражающей» знаковой системой является и миф.

Мы можем легко закодировать «морзянкой» слова языка. Азбука Морзе, не является самостоятельным языком, самостоятельной системой знаков. Это только специальный технический код. Мы мыслим на языке, но можем перевести уже сформированные с помощью слов мысли в бесстрастную и четкую последовательность точек и тире. Аналогично и в восприятии мира, в мышлении первобытных людей имеется первичный «язык», первичная знаковая система — система мифа. А все остальное как бы кодирует эту систему правилами поведения, легендами, обрядами, сказаниями, песнями.

Мировоззрение первобытных людей, в котором слиты воедино правда и вымысел, эмоции и логика, знание и вера, теория знаков и называет «мифом».

«В любой момент, даже в повседневной жизни маринд (папуасов Западного Ириана) приходится на каждом шагу наталкиваться на мифы, от которых все зависит и которые являются создателями всего — магии, древних обычаев, празднеств, плясок, гимнов, церемоний и тайных культов. Все покоится на мифологии», — писал известный этнограф Вирц.

Миф объясняет первобытному человеку рождение и развитие мира, в котором он живет. Миф дает детальные правила поведения, вплоть до воспитания детей и т. п. Миф учит, когда и на кого нужно охотиться, мифы учат трудовым навыкам. Миф в то же самое время говорит о магических заговорах и заклятьях, о средствах «общения» с богами и злыми духами.

Кетский миф говорит о родословной шаманов. Первый кетский шаман по имени Дох имеет родственную связь с первым человеком на Земле — Альбэ. Далее миф перечисляет наследников Доха, столь же сказочных, как и «первый человек». И вдруг эта внеисторическая, мифическая ось времен пересекается со временем реальным, историческим. Шаман Пуртос встречается с русскими — говорит кетский миф. Дата первой встречи русских и кетов имеется в анналах русской истории. Значит, это уже не сказка, а быль.

Последний же кетский шаман — Васька Лесовкин — лицо не только историческое, но и вполне современное: он умер в 1938 году. Точно такое же переплетение событий сказочных, вымышленных, и событий реальных, достоверных имеется почти во всех мифах, индейцев, австралийцев, эскимосов. Водораздела между историей, говорящей о событиях реальных, и сказкой, говорящей о событиях, которых никогда не было, практически не существует. Впрочем, этого водораздела нет и между наукой, искусством, религией, правом — недаром мышление первобытного человека называют «комплексным», нерасчлененным. Ибо уровень развития общества был настолько низок, что не требовал разделения.

Итак, миф — единая система знаков, с помощью которой первобытный человек осознает, свой опыт, воспринимает окружающий мир.

Впрочем, если не учитывать одно важное обстоятельство, слово «система» по отношению к мифу не совсем применимо.

«Мы не верим, мы боимся…»

Первых исследователей мифов, ученых XVIII и XIX веков, поражала одна характернейшая и удивительная особенность мифов — их несогласованность, а порой и противоречивость. Ученые пытались найти в мифологии первобытных людей систему, объясняющую мир и его происхождение подобно философским, научным или богословским системам.

Шумерийские, античные, древнеегипетские «культурные» мифы действительно были такими системами. Но, увы! Первобытные мифы никак не могли быть названы «философией мира». Мифология древних племен неисчерпаемо богата, но не образует стройной системы.

То же относится и к мифологии так называемых «отсталых» народов. Один и тот же туземец Андоманских островов в разных случаях рассказывал совершенно разные мифы о происхождении огня, начале человеческого рода и т. д. В одном мифе индейцев Амазонии огонь у ягуара похищают, в другом он усыновляет мальчика-человека и велит ему отнести огонь людям. А в третьем мифе того же племени рассказывается, что огонь упал с неба и только ягуар, единственный из всего живого в мире, не любит и боится огня.

Противоречие явное! Но рассказчика оно не смущает; более того, ему и не приходит в голову, что здесь есть противоречие… Почему?

Ученые прошлого века пытались объяснить это «отсталостью» туземцев, особым «первобытным мышлением», но эти гипотезы были неверны.

(«Первобытное мышление» существует лишь в головах ученых — остроумно заметил один из этнографов). Но по мере того, как увеличивались знания о жизни первобытных людей, ученым становилось ясно, что «противоречия» возникают в мифах в силу характерной особенности модели мира. Эта особенность — эмоциональность мифа. Самые разрозненные и даже противоречивые представления первобытных людей объединяются воедино эмоциями, чувствами, которые испытывает как отдельный человек, так и весь коллектив, все племя.

В сознании цивилизованного человека понятия, чувства, им вызываемые, и поведение разделены. Мы понимаем различие логических представлений и чувств, мы подавляем инстинктивные реакции, если они возникают под влиянием чувств. В первобытном сознании такого четкого разделения, очевидно, не было: эмоции слиты с понятиями, слиты с действием, с поведением. «Многочисленные этнографические факты свидетельствуют, что у первобытных народов эмоционально-моторная сфера психики если и не преобладает над сферой сознания, то во всяком случае играет весьма важную роль в деятельности людей, определяя многие их поступки» — пишет историк религии В. Ф. Зыбковец.

«Мы не верим, мы боимся» — так определил один шаман истоки своей веры.— «Мы не знаем, как что происходит, но мы соблюдаем правила, чтобы уберечь себя от несчастий». По мере развития общества единая и «комплексная» знаковая система — миф — распадается. Вместо нее возникают специальные системы знаков, более приспособленные для нужд людей. Первобытная «модель мира» распадается: на смену ей приходят научная, художественная, религиозная, философская картина мира. Миф остается только в самых отсталых обществах, где уровень развития настолько низок, что там не возникает потребность в «специализации» знаний, без которой невозможна культура.

Наскальные росписи австралийцев, папуасов, являются своеобразными «заклинаниями» в картинках, «иллюстрациями мифов». С развитием цивилизации живопись потеряла свой прикладной и мистический характер и стала самостоятельным искусством. Из ритуального пения и пляски рождается поэзия, музыка, искусство танца.

Законы природы, научные представления, содержавшиеся в мифах, перестали быть отрывочными, перестали облекаться в фантастический наряд преданий, они стали систематизироваться в науке. Развитие общества, его производительных сил потребовало точных, а не мифических знаний. Поступками людей, их поведением в обществе стал управлять не миф, а специальные «регулирующие» знаковые системы, этикет, административное, гражданское, уголовное право.

Выделились в самостоятельную систему — религию — мистические, сверхъестественные представления, имевшиеся в мифе.

Продолжение следует.

Автор: А. Кондратов.