Досократики, которые стоят у колыбели универсальной мысли, созвездие философов, которые жили на берегах Ионии, в Греции и Сицилии, заслуживают скорее на то, чтобы называться философами Вселенной, или философами четырех сторон света, или философами бесконечности.

Начнем с Алхмеона, потому что фамилия его начинается на А и он первый заговорил о важности мозга, самого совершенного из компьютеров. Пифагоров ученик, он на старости провозгласил первостепенность мозга. Вскоре идеи другого философа-досократика, Демокрита, предвещают рождения первого электрического мозга и разделение атома. Но надо признать за Алкмеоном ту заслугу, что он первым в Европе определил китайские инь и янь, говоря о двойственности, как об основе всего сущего, в то время как «единичность» (что-то одно без своего противного) порождает болезнь. Именно на основе двойственности, «input» и «output», развились компьютеры.

Демокрит и Левкип (их называли близнецами) впервые выдвинули атомарную гипотезу. Демокрит первый начал утверждать, что в мире нет ничего, кроме атомов и пустоты. Его диалектический материализм, за которым природа представлялась как целое с взаимосвязанными частями, подтверждается научными открытиями нашего века, века атома, теории относительности и квантовой механики. В 20-30 годы в Копенгагене Борн, Шредингер, Крамерс и Дирак провели опыты, опираясь на квантовую механику и принцип неопределенности, который, в конце концов, стал законом физики, прямо противоположным Платоновым идеям об общественной организации и Аристотелевой логике.

Гераклит ввел понятие «психосоматика», что весьма развилось за наших времен. Но одним из его основных положений было положение о том, что антитеза и антагонизм являются причинами прогресса и развития. «Война — мать всего». Все разрушается и меняет облик, за исключением закона трансформации. И совсем парадоксальную для его времени мысль, которая далеко опередила современные научные открытия — идея о том, что время от времени Вселенная умирает и возрождается. Что у нее нет ни Творца, ни начала и конца во времени. Разве физический закон сохранения энергии не является весьма четким подтверждением бесконечности и бессмертия Вселенной?

Еще через несколько лет Эмпедокл предполагает постоянство материи: «Глупые люди, неужели хоть что-нибудь может взяться из ничего? Движение и покой, жизнь и смерть — лишь две стороны той самой реальности». Лишь в XVIII веке через две с половиной тысячи лет после него Лейбниц и Лавуазье открывают закон сохранения материи. Современная атомная наука вычислила, что если продолжительность существования некоторых частиц — составляющих атома чрезвычайно короткая, то каждый электрон, протон или нейтрон существуют вечно. Вселенная создана из этих основных строительных материалов, и, конечно ничто не появляется из ничего. «Ничто не появляется из ничего, а то, что существовало вечно, и будет существовать вечно», — утверждал также Мелисс. «Нет ни начала, ни конца», — говорил он. «Ничто не исчезает бесследно и ничто не появляется из ничего». Возможно, Мелисс — наименее известный из плеяды досократиков, но он самый главный из них. Другие досократики лишь уточняют понятие постоянного созидания: Фересид Сирийский, например, утверждает, что «вода рождается из времени».

Становление плюрализма

В начале VI столетия до Рождества Христова Фалес на корабле добрался Милета и совершил путешествие по Египту с целью обучения в храмах Тота, Гермеса — бога науки. После возвращения домой он удивил своих соотечественников, объявив: «Солнце и звезды — не что иное, как колоссальные сферы огня». Его ученик Анаксимандр думал, что мир зародился из неопределенной массы примитивной и безводной материи. Он объяснял, что масса эта понемногу загустела, перейдя из газообразного состояния в жидкое, а потом твердое, и подчеркивал роль температуры в рождении мира. Другие философы пытались дать математическую выкладку рождения мира: Филолай думал, что «все есть числами. Без чисел нельзя ничего познать и постичь». По его мнению, суть числа, его сила — в десятках.

Такая же проблема и у современных физиков. Вот что пишет по этому поводу Вернер Гейзенберг: «Возможно, интересно было бы отметить, что существует научная проблема: первоначальная материя относится к известным типам материи, а это нечто отличное, что стоит над ними и в определенной форме возвращается в современной физике. Сейчас физики пытаются, как это в свое время делали досократовские философы, найти основополагающий закон движения материи, закон, от которого могут зависеть все элементарные частицы с их особенностями. Согласно результатам последнего анализа, именно математические формы заменяют симметричные тела — почти по тем же пифагорийским правилам, за которыми можно извлечь гармоничные вибрации, по-разному распределив натяжение струн. Для Пифагора «числа являются первоэлементами природы».

Фалес, «первый астролог, предсказавший затмение Солнца и пояснивший дни солнцестояния», был основателем новой традиции свободной мысли, считает английский философ Карл Поппер. Критическое отношение ученика к учительской доктрине становится элементом философии в ионийской школе. Фалес был способен выдержать критику и даже поощрить ее. Это уже было нечто новое. Это была трещина в традиционной единой доктрине школы, был камень в огород плюрализма учений, который непременно заставляет осознать, что наши попытки понять и объяснить истину не окончательные, а открыты для совершенствования. Знания наши и учения — случайные. Карл Поппер заключает: «За исключением пифагорейцев, все досократовские философы предполагают критическое восприятие, открытый конфликт, в случае несогласия с ними можно было не бояться остракизма или проклятия и костра для еретиков. Это одно из важнейших преимуществ учения досократиков».

Путь диалога

Парменид не только физик, когда говорит: «Все возникает по Необходимости: земля, солнце, месяц, общий для всех эфир, Млечный Путь и горящие звезды», а и поэт, когда пишет: «Повсюду Эрос побуждает гадкое рождение и спаривание, толкая самку к самцу, чтобы она спаривалась с ним». Подобную мысль находим у Анаксагора: «Видимое — аспект невидимого», «всем руководит разум» и «все, что должно быть, все что было и ушло в небытие, все, что есть теперь, и все, что должно быть, все это ум знал и расположил в нужном порядке, прокрутив в себе», а у Ксенофана: «Широкое море породило воды, ветры и реки»; наконец, у Анаксимандра: «Тепло отделилось от холода при рождении мира и образовало вокруг планетарной атмосферы, будто кору вокруг дерева, раскаленную сферу. А та сфера, поделившись пополам, образовала две сферы, холода и жара, которые вышли из матки во время рождения мира».

Мысли досократиков кажутся удивительными интуитивными предсказаниями теорий современной экспериментальной науки. Карл Поппер суммирует свое учение такими словами: «После досократиков на человечество нашла зимняя спячка Средневековья, и длилась она вплоть до наших времен, когда Эйнштейн своими открытиями о движении, массе, энергии и времени дал совершенно новый образ старой Вселенной. Досократовская философия показывает нам путь диалога, из которого добывается истина, в то время как догматические религии и окоченевшие идеологии являются монологами, когда слово имеет только один собеседник, тот, который думает, что имеет монополию на истину. Но такой монополии больше быть не может. Как утверждает великий Оппенгеймер, «понятие комплементарности, которое характеризует атомное строение и кванты, предусматривает признание того, что два разных описания одного опыта равнозначны и необходимы, хотя и непримиримые». А я добавил бы: то же касается и принципа неопределенностей.

Философы-досократики были первопроходцами Вселенной, а не только Земли. Звездные войны были бы сегодня полем их исследований. Как замечает один американский ученый, «психология обычного человека XXI века не слишком отличается от психологии купца XVI века или крестьянина XIX века, даже если наш современник имеет автомобиль и компьютер. В будущем люди будут поражены разрывом между знаниями нашей эпохи и анахроничными концепциями, которые мы унаследовали от Средневековья. Этот разрыв — одна из причин нашего современного кризиса как материального, так и психологического. Хороший пример прямоты суждений и метода мы можем отыскать в золотом возрасте греческих досократовских философов, во времена, когда философия означала научную мысль.

Я сказал бы также, во времена, когда технология не сводилась лишь к возможностям компьютеров. Человек не может жить без интуиции. Все выдающиеся ученые, как и все астронавты, обращались к поэзии, чтобы описать чудо, свидетелями которого были. И именно эту поэзию наряду с научным знанием предлагают нам досократовские философы.