Институт гармонического развития человека, несомненно, планировался его создателем как некое абсолютно надклассовое и сверхконфессиональное заведение, призванное сочетать в своей теории и практике основные духовные учения, которые, как утверждает Гурджиев, были открыты человечеству пятью великими посланцами космоса — Буддой, Моисеем, Иисусом Христом, Мухаммедом и Ламой. Эти учения в результате непрестанного процесса расщепления под влиянием локальных и временных факторов сильно деградировали, что, в конечном счете, привело к созданию того, что теперь именуется буддизмом, иудаизмом, христианством, исламом, ламаизмом. Менее всего пострадало учение Иисуса Христа, и, следовательно, оно может быть реставрировано в сравнительно чистом виде. Гурджиев утверждал, что оно существовало всегда и именно в нем он нашел основные элементы изначального Откровения. По словам Дени Сора, это Откровение Гурджиев и намеревался заново синтезировать.

Это, однако, не означает, что он принимал церковную версию учения Христа,— ведь тогда не было бы надобности в его собственном учении, которое, по утверждению Успенского и Беннета, он считал «эзотерическим христианством».

Судя по его программной лекции, дошедшей до нас в изложении Жанны д’Зальцманн, основной целью Института Гурджиева была выработка у питомцев «способности быть христианами», то есть следовать в практической жизни основному завету Христа — осуждаются в них книжники и фарисеи, по терминологии Гурджиева — механически верующие и механически мыслящие, а значит — не стремящиеся к самосовершенствованию. Это осуждение понятно, ибо заповедь всеобщей любви не может быть практически реализована без глубинного психофизического преобразования человека, которое выражается в подчинении пяти основных биологических (по классификации Гурджиева) центров человека — инстинктивного, механического, сексуального, эмоционального, интеллектуального — двум высшим центрам: высшему интеллектуальному и высшему эмоциональному. Ясно также, что такое преобразование не может произойти без объективных знаний человеческой природы, законов космоса и без овладения всеми существующими методиками духовного совершенствования.

Комплексом всех этих средств располагает только «четвертый путь» духовного преобразования. Его-то и предложил Гурджиев — как путь, по сути дела, включающий в себя все другие (метод факира, монаха, йогина — значит, все виды йоги, от хатха до бхакти). Таким же богатством методов, вероятно, располагало и изначальное христианство, поскольку невозможно себе представить, чтобы Иисус Христос, предпринявший сверхчеловеческий эксперимент воскрешения себя в физическом теле, не владел всеми видами йоги и другими духовными методиками (помимо бхакти-йоги). Неудивительно поэтому, что среди афоризмов, украшавших стены Института, был и такой, который невозможно встретить ни в каком другом образовательном учреждении: «Уважай все религии». (А еще в Гуржиевском институте обязательной программой изучались и пояснялись различные ритуалы и обряды, в том числе свадебные, и также относящиеся к разным народам, в том числе и к славянам, хотя, разумеется, сегодня узнать больше об интересных обрядах и ритуалах, их эзотерической сути можно не только в институте Гурджиева но и например на сайте http://charybary.ru/obrjad/).

Гурджиев нередко разыгрывал весьма яркие эмоциональные сцены гнева, грубости, равнодушия, цинизма и делал это именно для того, чтобы понаблюдать и себя, и наблюдающих за ним. Он провоцировал интеллектуальные и эмоциональные раздоры (трения), так как, согласно его теории созидания тонких тел, именно в подобных трениях рождается «огонь», способный сплавить вспыхивающие в человеке различные «я» в неделимое и постоянное «Я», обладающее той или иной степенью бессмертия.

Широко и с исключительной виртуозностью Гурджиев пользовался методом шоковых воздействий, который он, по-видимому, заимствовал из практических приемов дзен-буддизма. Шок — встряска, толчок — есть, по его убеждению, весьма действенное средство разбудить сознание, вывести его из-под гипноза внедренных в него чувств, представлений и понятий, чтобы таким образом побудить человека к бдительности. Шоковыми являются, по сути, все основные идеи Гурджиева, как правило, вытекающие из евангельских концепций. Разве не способна потрясти человечество идея о том, что воля Божья на земле не проявляется, хотя идея эта и вытекает из трех первых прошений молитвы Господней. Она тем более потрясает, что никто до Гурджиева (за два тысячелетия!) и не подозревал, что ее можно здесь найти. А разве не шоковой является идея, что духовная работа человека направлена против природы, а следовательно, и против Бога, если считать Его создателем природы?

Этот последний сногсшибательный парадокс великого дзена, эта интеллектуальная бомба, брошенная им на головы учеников во время одной из обычных его лекций, описанных П. Д. Успенским, казалось бы, должна была вызвать в них бурю идей или, по крайней мере, лишить их покоя вплоть до разрешения этой поистине страшной загадки. Вот дословно в изложении Успенского то, что сказал Гурджиев на упомянутой лекции: «Чтобы постичь сущность этого учения, необходимо ясно понять, что пути (факира, монаха, йогина и четвертый путь) являются единственно возможным методом развития скрытых способностей человека». И чуть ниже: «Путь развития скрытых способностей — это путь против природы и Бога». Иными словами: путь, по которому я вас веду,— путь против природы и Бога. Может, не пойдем? Молчание, никаких реакций. Не знак ли согласия?

Насколько мне известно, и впоследствии ученики избегали касаться этой опасной темы, даже Успенский, всегда находивший что сказать. Впрочем, не молчали и не молчат люди внешнего круга — как многочисленные псевдосторонники «великого мага», так и не менее многочисленные псевдопротивники магии, признающие лишь «своих» магов, других же зачисляющие в разряд «сатанистов». Вот, например, как прочитал и процитировал Успенского преподобный игумен Геннадий (Эйкалович) в эмигрантской газете «Русская мысль» (9 октября 1980 г.): «Однажды он сказал мне (Успенскому), что для того, чтобы постигнуть сущность его учения, надо ясно понять, что Пути представляют собой единственный метод развития скрытых в человеке способностей. Развитие этих способностей требует шествия против Природы, против Бога».

Как видим, благочестивый отец игумен внес в оригинальный текст Успенского некоторые «поправки»: лекцию Гурджиева превратил в приватный разговор с Успенским, «сущность этого учения» поменял на «сущность его учения», показывая тем самым, что четвертый путь — личное изобретение Гурджиева, который, по его словам, «ничему не научил своих учеников»; умолчав о смысле описанных Успенским путей, он создает у читателя впечатление, что все четыре пути — выдумка «сатановеда Гурджиева», то есть снимает всю проблему взаимоотношения человеческого духа, природы и Бога.

А вот как прочитал и процитировал Успенского профессор А. Н. Меделянский: «Делом своей жизни я избрал дело, противное Богу и Природе, — говорил в начале века один из известнейших специалистов этой таинственной области знания Г. И. Гурджиев, — я выявляю скрытые возможности человека». Как видим, двое разномыслящих пришли к одному и тому же заключению: сатанист.

Разбирать эту труднейшую проблему мы не станем в данной статье. Возможно, мы к ней еще вернемся. Пока же приведу небольшую цитату из книги Гурджиева «Views from the Real World» (N. Y., 1973), где, говоря о некоторых возможностях освобождения от законов материальности, автор заключает: «С объективной точки зрения, это, конечно, означало бы идти против закона, против природы, другими словами, совершать грех. Но мы можем это делать, потому что существует также закон иного порядка; нам дан Богом другой закон» (с. 199). В чем смысл этого другого закона? Хотелось бы, чтобы читатель произвел научный поиск и обнаружил этот закон в самой смелой, будоражащей и антидогматической книге планеты Земля — Библии.

Продолжение следует.

Автор: В. Крылов.