Шумит, зазывает, суетится восточный базар, ошеломляя впервые попавшего сюда человека буйством красок, суетой, криками животных, густыми, терпкими запахами, гомоном людских голосов. «Заходите! Посмотрите! Только у нас!» И впрямь, вокруг такое великолепие — сверкающая витрина, сверху до низу наполненная золотыми и серебряными ювелирными украшениями, сумрачный зал, увешанный великолепными коврами; горы сияющей медной посуды… Но есть на каждом восточном базаре тихое место — сюда никого не зазывают. Продавцы, исполненные достоинства, спокойно взирают на идущую мимо них толпу или, удалившись в глубь лавки, ведут неторопливую беседу с покупателем.

На дамасском базаре аль-Хамадийя такая лавка расположилась совсем рядом с входом в одну из древнейших и прекраснейших в мусульманском мире мечеть Омейядоэ. Где, как не здесь, на пути людей, уже стряхнувших с себя базарную суету, настраивающихся на торжественный лад, торговать этим необыкновенным товаром. Шелестят на ветру сотни бумажных и шелковых квадратов и прямоугольников разного размера. На них — причудливая арабская вязь, бегущая по разноцветному полю, изображения стройных минаретов, куполов, обрамленных яркими орнаментами, изящные медальоны с текстами из Корана, а иногда и с одним словом, но выписанным так, что глаз не отвести. Гармония, соразмерность, изящество…

Все это — украшения для дома благочестивого мусульманина лубок, хромолитография, гравюра на ткани. Интереснейшая область мусульманского искусства, к сожалению, почти не изученная, во всяком случае, в нашей стране. Небольшая коллекция его образцов есть в Музее истории религии и атеизма в Петербурге: лубки, изданные в России в конце XIX начале XX вв. для мусульман Поволжья и Средней Азии, современные лубки и хромолитографии, подаренные музею востоковедами и другими специалистами, работающими в странах Востока.

Среди пестрого многообразия мусульманских лубков особой любовью мусульман пользуются те, на которых воспроизведены тексты из Корана. И чаще всего это басмала — «бисми-ллахи р-рахманн-р-рахим» — «Во имя Аллаха, милостивого, милосердного». В сознании мусульман эта фраза ассоциируется с понятием всеобъемлющего определения смысла бытия. Любое дело или важную речь мусульмане начинают с басмалы. В мечетях и на митингах, научных собраниях и торжествах на радио, телевидении звучит она в начале любой речи, любой передачи. Ее же выписывают на лубках, иногда просто, без затей, а чаще превращают в настоящее произведение искусства, одно созерцание которого как бы приобщает человека к сокровенным тайнам Божественного.

Сюжет лубка, выполненного пакистанским художником, восходит к первому аяту суры «Аль-Исра» («Перенес ночью»): «Хвала тому, кто перенес ночью своего раба из мечети неприкосновенной в мечеть отдаленнейшую…» А дело было так… Однажды Аллах послал к Мухаммеду ангела Джебраила, и они перенеслись в мгновение ока на фантастическом существе аль-Бурак (молниеносный) из Мекки в Иерусалим, а затем Мухаммед, совершив молитву вместе с пророками своими предшественниками, поднялся на небо, видел рай и ад и даже стоял перед престолом Аллаха. Уже в средние века этот сюжет — «Ночное путешествие и вознесение» (Аль-исра ва-ль-ми-радж) стал любимым и наиболее популярным в живописной миниатюре.

Но то в живописи, заключенной внутри редкой рукописи, — она доступна лишь немногим. Другое дело — лубок или хромолитография, которую вешают на стену. Тут изображение пророка недопустимо. Но можно и без пророка… На фоне ночного звездного неба, едва касаясь копытами зеркальной глади вод, в которых отражаются минареты, купола мечетей и дворцов, пальмы, несется аль-Бурак в роскошной попоне. На груди — в три ряда ожерелья и бусы, черные кудри спускаются с головы, увенчанной короной. А лицо — лик красавицы с тонким носом, бровями вразлет и губами в легкой полуулыбке…

И наконец, третий лубок. Он создан в шиитской среде. Шииты довольно терпимо относятся к изображению живых существ (что вообще запрещено в исламе), нередко воспроизводят на лубках своих имамов, показывают различные эпизоды их жизни и мученической смерти. Особенно почитаем шиитами третий имам Хусейн (внук самого Мухаммеда), погибший в 680 году под Кербелой, где его отряд был окружен и истреблен войском халифа Язида. На лубке видны стройные ряды палаток лагеря Хусейна, раскинувшегося под Кербелой; в центре его конь Зуль-Джанах в расшитой золотом попоне. Ноги, голова, шея животного пронзены стрелами, из ран струится кровь. Надпись на седле гласит, что это конь «мученика за веру» имама Хусейна.

Фразы, аяты и суры Корана, шахада, басмала, превращенные рукой каллиграфа и художника в произведения искусства, изображения с сюжетами из истории ислама не становятся объектами поклонения. И все же, думается, что этот вид искусства — народный по своему существу восходит к издревле присущей человеку потребности изобразить то, что дорого, свято, выразить свое восхищение и наделить это изображение магическими сакральными свойствами. И продавцам этих своеобразных произведений нет нужды включаться в общий зазывающий гомон базара. Их благородный товар не залеживается, его покупают и настоящие ценители, и далекие от искусства мусульмане.

Автор: Татьяна Стецкевич.

P. S. Духи вещают: А еще старинное мусульманское искусство лубков оказало свое влияние и на современное искусство, особенно мусульманских стран. Ведь что 500 лет назад, что сейчас художественные лубки продолжают пользоваться великим спросом среди верующих мусульман. Порой в подобном искусстве даже может просматриваться гриф w образный предмет.