В истории изобразительного искусства рисунки палеолитического человека занимают исключительное место. Мы все еще мало представляем себе ту эпоху и потому не устаем удивляться и восхищаться неповторимым обаянием и силой воздействия пещерных рисунков. Творения эти казались столь живыми, что долгие годы ученые не находили переходов от них к более схематичным и условным рисункам эпохи неолита. Между тем, конечно же, не может быть речи о регрессе. В отличие от палеолитических рисунков петроглифы новокаменного века представлены четкими сценами охоты, морского промысла, коллективных загонов и т. д.

В это время уже сплошь и рядом человек как активный покоритель стихии и нарушитель равновесия в природе является главным персонажем картин на скалах. Гравировки эпохи неолита — это новый этап в изобразительной деятельности человека, начавшего активно вмешиваться в природу: сеять зерно, приручать животных, а в отдельных случаях даже строить города!

Проблема не в том, что неолитическое искусство более примитивно. Просто мы остро ощущаем большой пробел в изобразительном искусстве эпохи мезолита, среднего каменного века, переходном периоде между палеолитом и неолитом. А, именно в то время появляются лук и стрелы. И именно оно, пожалуй, является большей загадкой, чем предшествующее ему палеолитическое искусство.

Не потому ли каждый открытый памятник — это новый, хотя и маленький, шаг в неведомое.

Сравнительно недавно в самом центре Азии был обнаружен древнейший памятник изобразительного искусства в пещере Хойт-Цэнхэрийн-Агуй, в горах Монгольского Алтая. Ссылаясь на архаизм контурных рисунков мамонта, страуса, верблюда, дикого козла и антилопы, академик А. П. Окладников датировал их началом эпохи верхнего палеолита. Он справедливо отметил, что ничего подобного не существует ни в Сибири, ни в Монголии и что подобные рисунки есть лишь в палеолитической живописи Франции и Испании.

Сразу наметились интереснейшие параллели. Появилась возможность сравнивать, сопоставлять. Думать. Не давал покоя вопрос: не может быть, чтобы памятник этот был сам по себе, один? Должно быть продолжение. Так оно и оказалось. Летом 1974 года на северо-востоке Монголии было сделано еще одно интереснейшее открытие — Гора целебных источников и древнее, не прочитанное «послание» людей каменного века.

В нескольких тысячах километров от пещеры Хойт- Цэнхэрийн-Агуй, в Хэнтэйском аймаке, среди безбрежной равнинной степи возвышаются единственные в этих местах скальные выходы. Они получили в народе название Аршан Хад, что значит Гора священных или целебных источников. Гора развернута дугой вдоль западной части долины реки Онон и ее многочисленных притоков и стариц и сложена из песчаников, сланцев и кремнистых пород. Люди эпохи неолита использовали этот кремень как сырье для изготовления орудий труда. Следы неолитической мастерской мы находим на очень большой площади вдоль подножия горы.

И вот обнаруживается, что скалы эти сплошь покрыты рисунками, выполненными охрой или выбитыми глубоким контуром.

Петроглифов здесь так много, что поначалу мы не знали, за что браться. Они относятся к разным эпохам: ко времени плиточных могил (начало первого тысячелетия до нашей эры), к древнетюркскому времени, к средневековью. Изображение Будды выбито на вертикальном камне и перекрывает рисунки скифского времени; затем много-много других. Удивительный памятник!

Но самой интересной для нас оказалась стоящая особняком большая плита с выбитыми на ней с двух сторон знаками. Ее открыл монгольский археолог X. Пэрлээ. Две трети плиты вместе с частью рисунков были перекрыты культурным слоем неолитической мастерской — на редкость счастливая случайность! Благодаря ей мы смогли довольно уверенно датировать петроглифы: знаки были выбиты задолго до существования здесь неолитической стоянки. Следовательно, возраст их в пределах мезолита, либо даже верхнего палеолита.

Мы приняли мезолитическую дату, хотя допускаем и большую древность памятника. Итак, что же это за «послание древних»?

Вся поверхность плиты оказалась покрытой знаками, причем ни один из них не перекрывал другого. Эта словно «закодированная» длинная «запись» состоит из сотен знаков. Хотя здесь нет даже двух совершенно одинаковых изображений, все-таки можно выделить несколько групп.

Первая группа — круги, круги с одной точкой внутри, круги с тремя точками и направленной вниз линией (в виде ноги), круги с двумя «ногами» или с одной. Круги с двумя «ногами» можно было бы принять за схематичные изображения фантастических людей с большими головами. Быть может, так и изображались люди теми древними художниками?

Вторая группа — это различные геометрические фигуры. Остроугольные равнобедренные треугольники (!) со спускающейся вниз линией, похожие на ногу со ступней! А если чуть пофантазировать, может показаться, что перед нами замаскированный человечек. Подобный «маскарад» неоднократно изображался в искусстве каменного века. Силуэты ряженых людей известны в палеолитической пещерной живописи Западной Европы: в Альтамире, Труа Фрэр, Габийю, Комбарелль. А на мезолитических рисунках в Зараут- Камаре, в Узбекистане, рядом с дикими животными, пронзенными стрелой, танцуют птицеголовые люди в плащах треугольной формы. Там же, в Узбекистане, изображены ряженые фигуры в виде длинных треугольников с шеями, но без голов, на полусогнутых ногах. А под изображением человека с треугольным силуэтом нарисован круг с такой же спускающейся вниз длинной линией, какие мы видим здесь, в Монголии.

Третью, самую многочисленную группу знаков составляют «следы копыт»: по одному, по два, иногда длинными рядами. А рядом с ними проведены довольно ровные двойные полосы длиною от одного до двух метров. Больше всего они напоминают следы полозьев саней или лыж на снегу.

Сама идея следа, отпечатка ладони или стопы (в данном случае копыта) опять-таки не новость в искусстве каменного века, но определить семантику аршанхадских петроглифов мы пока не можем — у нас нет достаточно данных, хотя, конечно, это будет сделано уже в ближайшее время.

Четвертая группа знаков весьма немногочисленна. Это стрелы, елкообразные фигуры, простые и сложные изображения рогов, деревья с симметрично расположенными рогообразными спиралями и т. д. Часть их совпадает по конфигурации с рисунками из пещеры Хойт-Цэнхэрийн-Агуй (быть может, и те и другие возникают одновременно?), и это как раз те знаки, которые не имеют подобий в западноевропейском искусстве. Правда, некоторые из них напоминают символы из палеолитических росписей пещер Франции, но большая часть совершенно самобытна.

Не только та счастливая случайность, о которой уже говорилось, позволяет определить возраст петроглифов Аршан Хада. В пользу времени мезолита говорит и сравнение их с узбекистанскими и памирскими рисунками этой эпохи. Первые образцы мезолитического искусства из пещеры Мае д’Азиль представляли собой раскрашенную гальку с загадочными знаками и символами. Интересно, что знаки эти порою встречаются и среди монгольских петроглифов и что подобные крашеные гальки вдруг совсем недавно найдены в Прибайкалье. Опять-таки — параллели, связи, о которых много еще нужно думать.

После открытия в Аршан Хаде скалы с мезолитическими рисунками стало ясно, что часть ранее известных петроглифов, и тогда малопонятных, отныне тоже может быть причислена к сюжетам мезолитического искусства.

А рисунки подобного типа известны во многих районах Монголии: на востоке — в Хэнтэе (Аршан-Хад и Уцуур Цохиор), на крайнем западе — в Баян-Ульгийском аймаке (Бугат Сомон), на юге — в Южнообийском аймаке (Арабжах).

Интересно вспомнить в связи с этими находками о петроглифах, обнаруженных нами в Средних Гоби, в полупустынной местности Цаган Айриг.

У подножия пологой горы, где мы обнаружили и обследовали неолитическую мастерскую, лежат большие плоские камни; длина и ширина каждого камня — несколько метров. Они — словно гигантские стволы деревьев-великанов. Мы долго разглядывали и ощупывали их, пока не увидели едва различимые выбитые загадочные знаки. Увидеть их было не так просто. Только тщательно прощупывая неровную ноздреватую поверхность, мы рассмотрели «следы» копыт верблюдов, куланов, коней, и — опять длинные линии, «дороги». Сходство с отпечатками копыт было так велико, что почти невозможно было поверить в их искусственное происхождение. Кажется, что здесь когда-то прошли табуны диких животных. Однако реальные события напоминают о себе рисунками на одном из камней. Там выбиты более сложные фигуры: длинные стрелы (длиной до 30 сантиметров), концентрические окружности, Б-образные, свастикообразные и вилообразные знаки, елки и квадраты. Квадраты, разделенные пополам вертикальной линией, весьма похожи на так называемые «клавиформы», хорошо известные в западноевропейских палеолитических росписях.

Итак, благодаря открытию мезолитических петроглифов Аршан Хада мы получили возможность связать в одну единую линию сюжеты искусства каменного века большого региона и убедиться, что в Монголии подобные сюжеты не были случайным или исключительным явлением, они вполне естественны и закономерны.

Знаменательно, что в Аршан Хаде стела со знаками перекрыта слоем с неолитическими орудиями и массой отцепов, и в Средних Гоби камни с рисунками были расположены на месте неолитической мастерской и также частично перекрывались культурным слоем. Все перечисленные изображения, как мы видим, представляют собой только знаки и символы. В этом их отличие от более древних пещерных рисунков, где преобладающий сюжет — контурные фигуры диких животных.

Видя определенную преемственность между более древними памятниками верхнего палеолита и символическими фигурами Аршан Хада, трудно допустить, что в мезолитическом искусстве Монголии отсутствовали изображения животных. Они должны были быть — таков закон развития. Мы ждали встречи с ними с нетерпением. И, естественно, не обманулись в своих ожиданиях. Здесь же, в Аршан Хаде, всего в двадцати метрах от скалы со знаками, мы обнаружили наклонно лежащий камень, на котором под слоем лишайника едва виднелись три фигуры животных.

Они были выбиты неглубоким контуром, однако очень отчетливо и рельефно; одна из фигур сохранилась не полностью, трещина в камне разрушила часть ее головы. Два зверя идут друг за другом, слева направо, один чуть ниже другого. Интересно, что фигуры связаны не сюжетом, а единым стилем.

По тому, как выполнены рисунки, по плавности линий, простоте контурного рисунка, отсутствию антропоморфных фигур и уточняющих деталей (глаз, ушей и т. д.), эти изображения более всего напоминают пещерные росписи Западной Монголии, а также фигуры быков мезолитического возраста из Кобыстана, в Азербайджане. Какие животные здесь изображены? Единого мнения на этот вопрос нет. Одни полагают, что это носороги, другие — что кабаны, третьи (их большинство) считают, что это дикие бодающиеся быки, наклонившие вниз головы.

«За» носорогов говорят длинные «рога» и то обстоятельство, что на территории Забайкалья и Монголии костных останков носорогов обнаружено больше, чем, скажем, останков кабанов. В то же время археологическая традиция чаще связывает человека конца каменного века с кабаном. Дальнейшие исследования покажут, кто прав, важно, что рисунки найдены. Найдено недостающее звено. Появилась возможность проследить преемственность традиций от верхнепалеолитической живописи к наскальному искусству мезолита.

Рисунки, о которых шла речь, интересны еще и потому, что, будучи отдаленными от памятников Европы десятком тысяч километров, показывают, однако, что развитие искусства первобытных охотников шло теми же путями.

Автор: Э. Новгородова.