Цвет — один из основных элементов языка художника. Но воспринимать цвет наш глаз может по-разному. Сейчас общепризнанной является трехкомпонентная теория цветового зрения. Прямое физиологическое исследование сетчатки глаза обнаружило три типа колбочек: максимум чувствительности одних приходится на синий цвет, других — на зеленый, третьих — на красный. Различный уровень раздражения этих трех каналов и обусловливает восприятие соответствующего цвета. У этой теории есть недостатки, но пока она работает вполне хорошо.

Столетиями художники смешивали на палитре разные краски, чтобы получить нужный цвет. Но, с физической точки зрения, они при этом, как ни странно, не складывали, а вычитали цвета. Синяя краска, нанесенная на лист, при освещении белым светом поглотит из него все длинноволновые компоненты, а отразит коротковолновые: зеленый, синий, фиолетовый. Смесь этих волн глаз видит как синий цвет. Желтая краска поглотит коротковолновую часть спектра, а отразит желтую, оранжевую и красную. Мы видим желтый цвет. Таким образом, краска работает как фильтр. Если же смешать синюю и желтую краски, то первая срежет все длинноволновые компоненты, вторая — коротковолновые. Останется лишь средняя, зеленая, часть спектра, которую и отразит бумага, и мы увидим зеленый цвет. Такой способ получения цветов называется субстрактивным.

Существует и прямо противоположный способ смешения цветов, называемый аддитивным. Здесь происходит настоящее сложение цветов. Для глаза неважно, какие были смешаны цвета, важно другое: какие цвета попадут в него.

Если усеять бумагу густо посаженными красными точками, а промежутки между ними заполнить зелеными, то вблизи мы как раз и увидим смесь красных и зеленых точек. Но достаточно отойти подальше, так, чтобы угловой размер точек стал меньше угла разрешения глаза, как точки сольются, и глаз получит смесь красного и зеленого цветов, которую воспримет как желтую. При аддитивном способе цвет смеси определяется соотношением площадей, занятых каждым исходным цветом. Отметим и другую важную особенность аддитивного способа: яркость смеси всегда больше яркости любого из смешиваемых компонентов.

Итак, нанесем на некоторую поверхность триады маленьких точек из цветов, соответствующих трем каналам нашего цветового зрения — синему, зеленому и красному,— и в зависимости от интенсивности свечения каждой из точек мы получим любой цвет. Именно так устроен экран цветного телевизора. Стоит разглядеть изображение с очень близкого расстояния, как обнаружится, что оно состоит из отдельных цветных точек.

Но задолго до эры цветного телевидения этот принцип открыл французский художник Жорж Сёра. Посмотрите на его картину «Воскресный день на острове Гранд-Жатт» (1886) и вы увидите, что вся она состоит из тысяч маленьких цветных точек.

Сёра создал свою технику, называемую пуантилизмом, основываясь на имевшихся в его распоряжении теориях цвета. В частности, он ясно представлял себе, что, собрав на своем полотне отдельные элементы цветов природы, он предоставляет сетчатке глаза зрителя возможность снова смешать их. Он так и называл это — «оптическая смесь».

Применяя очень мелкие мазки в виде точек, Сёра ухитрялся умещать даже на небольших площадях огромное разнообразие цветов и оттенков. На определенном расстоянии эти точки должны были смешаться. Сёра хотел уменьшить это расстояние и потому работал такими тонкими кисточками, которые ни до, ни после никто не применял. Но, конечно же, размеры самых мелких его мазков намного больше размеров точек люминофора на экране телевизора, и мы отчетливо видим их даже на репродукции.

В своем стремлении сделать живопись математически точным искусством Сёра пошел еще дальше. В одном из своих писем он задает вопрос: «Могу ли я найти столь же логичную научную систему гармоничных соответствий, компонуя линии картины, подобно тому, как я компаную ее краски?» В 1886 году он знакомится с молодым ученым Шарлем Анри, которого волновал вопрос, как при данных линиях разного цвета найти комбинацию, способную создать определенную выразительность, и какова система наиболее приятных для глаза линий? Он считал, что сумел установить связь между пространственными направлениями и нашими чувствами: радость — это движение вверх и слева направо, грусть — вниз и справа налево. Подобные же вопросы интересовали Анри в музыке, архитектуре, пластике.

(Кстати, не зная о работах Анри, примерно те же мысли высказывал и Гоген. В 1885 году он писал: «Прямая линия производит впечатление бесконечности, кривая — ограниченности».)

Сёра создал нечто вроде школы для художников, где Анри читал лекции, покрывая доску формулами, непонятными для большинства присутствующих. Может быть, тонкости теории не понимал и сам Сёра, но основные мысли Анри упали на более чем благодатную почву. Сёра стал разрабатывать теорию направлений применительно к живописи. Более того, он перевел эти теории в практику, что хорошо видно по его поздним картинам: «Парад», «Канкан», «Цирк».

Парад

Незадолго до смерти, а он умер в 1891 году неполных 32 лет от роду, он решил обнародовать свои принципы, но сделал это в частном письме. Главное, что нас интересует сейчас, состояло в следующем: «Радостная линия — это линия, поднимающаяся над горизонталью. Спокойный тон передается горизонталью. Печальная линия — линия, идущая вниз от горизонтали».

Прав или нет Сёра в своем учении о линиях — покажет время. Но ведь цветное телевидение он предвосхитил.

Продолжение следует.

Автор: И. Усвицкий.