Вернемся к ритмам физиологических маятников. Учет этих ритмов совершенно необходим для врачей. Принцип маятника постоянно проявляется в действии различных веществ на мозг и психику. В нем — истоки наркоманий. Искусственное алкогольное подхлестывание положительных эмоций и приглушение отрицательных почти неминуемо вызывает «отмашку» — чаще всего не сразу, не на следующий день после выпивки, а несколько позже: на второй-третий день. Напряженность, беспокойство, тревога, подавленность, скверное самочувствие в эти дни особенно часто толкают на повторную выпивку. В эти же сроки после последней выпивки у алкоголиков чаще всего развиваются острые психозы со страхом, бредом и галлюцинациями.

Любое пристрастие — к снотворным, к успокаивающим, стимуляторам нервной системы связано с таким искусственным «раскачиванием» физиологических маятников. Этот же принцип часто вольно или невольно используется врачами в лечении. Немцы, например, с недавнего времени стали практиковать «парадоксальное лечение» бессонницы. Пациентам назначаются не снотворные, а… возбуждающие, но не на ночь, а с раннего утра. Результаты часто бывают весьма хороши. Объяснение просто: нужно посильнее отклонить маятник «сон — бодрствование» в одну сторону — в сторону бодрствования, тогда он, в пределах суточной шкалы времени, сам собой даст более сильное отклонение в другую. По сути дела того же (но в пределах более длинной шкалы времени) добиваются «шоковой» терапией психических заболеваний. Временное подавление психической деятельности серией шоков — отсроченный эффект оживления и подъема активности.

Но, пожалуй, самым ярким примером работы физиологических маятников и вызываемых ими полярностей психики являются так называемые «циркулярные» (круговые) психические заболевания, уже давно известные психиатрии. Одно из наиболее впечатляющих заболеваний этого типа — маниакально-депрессивный психоз.

Огромный подъем активности, обостренное восприятие окружающего, ураганная подвижность, общительность, громкий голос, многоречивость, поток мыслей, обилие начинаний, самопереоценка, доходящая порой до идей величия, — вот картина маниакального состояния. В депрессивном же состоянии перед нами оказывается абсолютный психический антипод самого себя: подавленный, заторможенный, больной жалуется на неспособность воспринимать мир, считает, что утратил все чувства; снижение активности и инициативы доходит иной раз до полной невозможности двигаться и говорить; каждое решение дается с огромным трудом; время словно останавливается, глубокая тоска с мыслями о собственной греховности, никчемности, бесталанности, низости, бесперспективности существования — и — как выход — влечение к самоубийству…

Обычно и то и другое состояния продолжаются по нескольку месяцев, но иногда продолжительность их измеряется неделями, а бывает и годами. Состояния либо чередуются непрерывно, поистине маятникообразно переходя друг в друга, либо между ними вклиниваются более или менее длительные полосы равновесия. Редко дело ограничивается одним колебанием; обычно они происходят многократно, постепенно «затухая», а в некоторых случаях, начавшись смолоду, могут продолжаться до глубокой старости. Может быть и так, что отклонения происходят только в одну сторону от оси равновесия — в маниакальную или депрессивную, и тогда говорят не о «циркулярных», а о «периодических» психических заболеваниях. Но и в этих случаях, если больной выздоравливает от депрессии, на «выходе» он некоторое время обнаруживает легкую маниакальность, и, наоборот, на «выходе» из маниакального состояния больной почти всегда несколько депрессивен. Это все те же «отмашки».

(Интересно подвержены ли так маятникообразным колебаниям помимо человеческой психики, скажем, динамика роботы в интернете. А то какой-нибудь беспроводной интернет Харьков порой может быть аж перегруженным от обилия пользователей, а порой, совсем наоборот)

Колебания могут быть «мягкими» и не доходить до психоза; подъемы и спады активности и настроения могут и не сказываться существенно на работоспособности и не замечаться со стороны, а создавать лишь внутренний фон, лишь субъективно замечаемую окраску психической деятельности. Такие случаи психиатры называют «циклотимиями» («круговыми настроениями»). Один знакомый автора, циклотимик с довольно сильными и длительными колебаниями, характеризовал свои переходы от одного полюса через равновесное состояние к другому строкой Державина: «Я червь, я человек, я Бог…».

Есть, наконец, люди, у которых кривая маятника тонуса и настроения постоянно как бы сдвинута, смещена в одну сторону. Тогда перед нами либо «конституциональные (прирожденные) гипоманиаки», либо «конституционные депрессивные». Однако, если хорошенько порасспросить этих людей, то почти всегда они смогут вспомнить в своей жизни кратковременные эпизоды психических состояний, прямо противоположных их обычному фону.

Вероятнее всего, циклотимические подъемы и спады — это заострение, «обнажение» естественных внутренних ритмов активности и эмоций. Можно думать, что ритмы эти есть у всех, но в норме (условной) они замаскированы, уравновешены, сглажены. «Циклотимическая конституция» определенно связана с наследственностью. У одного члена «циклотимической семьи» предрасположение может проявляться в виде сравнительно легких колебаний тонуса и настроения, а у другого — в степени «циркулярного» психического заболевания.

Интересно, что именно у людей с «циклотимической конституцией» тонус и настроение обнаруживают особую зависимость от погоды: к ясной погоде обычно подъем, к пасмурной — спад.

Очень часто подъемы и спады циклотимического типа обнаруживаются у одаренных, творческих личностей. И трудно сказать, что же здесь главное — внутренняя предрасположенность, изначально большая амплитуда качания маятника с максимумом творческой продукции на подъеме или само творческое напряжение и вызываемые им подъемы раскачивают маятник искусственно. Болдинская осень Пушкина остается в этом смысле загадкой.

Автор: Владимир Леви.