Лионская опера — одно из самых знаменитых зданий городского центра. Она была выстроена за четыре года (к 1832-му) архитекторами Шовенаром и Поле на том месте, которое было выбрано для этой цели еще в середине XVIII века. В 1993 году была произведена реконструкция здания, обошедшаяся в полмиллиарда франков (100 млн долл.), в результате которой над сохраненным фасадом поднялся 26-метровый стеклянный купол, а под землю ушло несколько этажей. Полезный объем здания утроился. Фойе украсили реконструированные фрески и люстры. Новая Опера — а такое название можно считать двусмысленным, поскольку реконструкцию осуществил архитектор Новель (автор здания Института арабского мира в Париже) — по ночам сияет красным светом. Она рассчитана на 1300 мест, и в куполе, оснащенном огромным занавесом и фотохромными стеклами, работают балетные и танцевальные студии.

Такая она – Лионская опера.

Принято считать, что город Лион основал римский военачальник легат Луциус Минатус Планкус в 43 г. до н.э., поселив здесь колонистов, выходцев из близлежащего Вьенна. Пару десятилетий спустя император Август сделал Лугдунум столицей всей Галлии, и здесь развернулось бурное строительство. Найдены остатки двух театров, первых в Галлии, за которыми поднялся большой храм богини Кибелы («Матери богов», культ которой пришел в Рим из Малой Азии) с алтарем для жертвоприношений быков. На месте базилики Нотр-Дам-де-Фурвьер, близ которой до второй мировой войны обнаружили остатки колонн, исчезнувшие во время оккупации, по мнению археологов, мог располагаться храм римских богов Юпитера, Юноны и Минервы, а перед ним — Старый Форум…

Лирическое отступление: Старый античный форум, а также разнообразные храмы, посвященные разным римским и греческим богам можно найти не только во французском Лионе или Греции и Риме, но и у нас на Украине – в Севастополе, на руинах Херсонеса. Причем и не только на руинах Херсонеса, а и в подводных гладях Черного моря. Представителям г Севастополя школы водолазов иногда удается находить на морском дне какие-то интересные вещицы из эпохи давно минувших дней.

Четыре акведука подводили воду с Центрального массива — до сих пор в пяти километрах западнее Фурвьера, на окраине города можно увидеть мосты-сифоны водопровода, имевшего протяженность 75 километров. Он являлся образцом недорогого и технологичного решения, позволявшего перебрасывать в город ежедневно 80 тысяч кубометров воды для фонтанов и терм.

Во времена императора Адриана, во II веке, на Фурвьере появился Новый Форум. А к северу от излучины Соны, на возвышенности будущего района ткацких фабрик Ла-Круа-Рус, обнаружили остатки амфитеатра Трех Галлий, основанного при императоре Тиберии в 12 г. н.э. и перестроенного во II столетии. На его арене погибли первые христиане Лиона, включая святого Бландина…

Во время войны за трон, последовавшей за самоубийством Нерона, Лугдунум поддержал «не ту» сторону — здесь принял парад войск Вителлий, свергнутый затем Веспасианом, положившим начало четвертьвековому владычеству династии Флавиев. Но это обошлось без последствий, в отличие от рокового 197 года, когда в гражданской войне принявший сторону «не того» претендента, Альбина, город был взят «на копье» и разгромлен солдатами Септимия Севера, основоположника новой императорской династии…

Однако последние открытия Ж. Ласфарга — хранителя Музея гало-романской цивилизации на Фурвьере (рядом с большим амфитеатром) позволяют подвергнуть ревизии некоторые общепринятые положения. Как правило, историки воспроизводят гипотезу о том, что, хотя Юлий Цезарь и не упоминает о местонахождении своего легионного лагеря в 58 г. до н.э., вряд ли он мог располагаться в ином месте, кроме Фурвьера. И это следует считать подлинной датой основания города. Однако лет десять тому назад в квартале Вез во время прокладки станции метро были найдены остатки здания, выстроенного в италийской манере в 170-140 гг. до н.э., то есть задолго до римского завоевания! Другие находки также позволяют утверждать, что поселения галлов располагались севернее и южнее Фурвьера. В то же время не случайно Страбон называл холм «акрополем галлов».

Предполагают, что на месте алтаря Августа находилось святилище галлов, посвященное богу торговли Лугу, кельтскому Меркурию — ведь и название Лугдунум означает «Холм Луга». Такое место, перекресток торговых путей, ведущих к богатой греческой колонии Массалия (Марселю), не могло остаться в запустении, в то время как еще в III в. до н.э. переживал расцвет расположенный выше по реке галльский порт Кабилония (Шалон-на-Соне)! Однако самые древние следы поселения могли быть уничтожены в конце позапрошлого века во время строительства базилики Нотр-Дам-де-Фурвьер.

Но и в римское время жизнь Лугдунума не сосредотачивалась на Фурвьере — помимо района Ла-Круа-Рус, где располагались кварталы керамистов, мастерские по изготовлению амфор, обнаружены следы и на нынешнем полуострове Преск-Иль, где ныне находится городской центр. В то время он представлял собой несколько островов, на которых располагалась «каннаба» — район бараков и торговых складов, однако мозаики, хранящиеся в музее, остатки богатой посуды и мебели свидетельствуют, что там, вероятно, могли находиться и дома зажиточных торговцев. Ведь при императорах Флавиях и последующих Антонинах город являлся крупным торгово-ремесленным центром — наибольшую роль играли торговцы вином, оливковым маслом и деревом…

Точно так же роль солдат Септимия Севера в гибели античного города, может быть, несколько преувеличена. По свидетельству археологов, к концу II века наблюдается затухание городской жизни: разрушается акведук, заиливаются цистерны… Возможно, Лугдунум могли опустошить эпидемия чумы, от которой умер в 180 году (в нынешней Вене) даже римский император Марк Аврелий. Или причина упадка лежит в общем кризисе античной цивилизации, приведшем к сокращению торговли, питавшей город… Да и позднее, как свидетельствуют историки, Лугдунум существовал, хотя и не в столь блестящем виде, что прежде…

Лион долгое время был западными воротами италийской торговли. Первую ярмарку генуэзцы провели здесь еще в начале XV века (но еще век до того город был единственным складом привозных шелков во Франции). А после окончания Столетней войны Людовик XI повелел устроить тут шелкоткацкие мастерские и даровал торговые льготы, вследствие чего сюда перебрались финансовые конторы крупных итальянских банкиров. В XV-XVI веках преобладание итальянцев среди здешних купцов, снабжавших Западную Европу восточным товаром, было очевидно. Однако еще с 1532 года, когда два генуэзца поделились с местными мастерами секретом производства бархата, звезда лионских ткачей взошла над Францией и в следующем веке уже затмевала потускневший блеск Лиона купеческого.

Гобелены из мануфактур Ла-Круа-Рус стали завоевывать дворы европейских правителей — например, в Зимнем дворце Петербурга хранится полотнище «Павлины и фазаны».
Два знаменитых восстания лионских ткачей в 1830-е годы с лихвой возместили «контрреволюционность» Лиона во время якобинской диктатуры 1793 года, когда на площади Белькур гремели пушки. Но технологическая революция, произведенная в середине века мастером Жаккардом, привела к не меньшим последствиям — вскоре здесь было 50 тысяч механических ткацких станков, ибо труд каждого рабочего приходилось оплачивать дороже. Однако уже тогда червь точил яблоко процветания — ибо деньги перетекали на расположившиеся в полусотне километров на юго-запад от Лиона оружейные кузни Сент-Этьена и Сен-Шамона. Во время Франко-прусской и первой мировой войн эти названия для французского солдата значили то же, что «Крупп» для немецкого.

Осада Лиона в 1793 году.

В настоящее же время, когда конкурировать приходится уже с нейлоном и гортексом, тафта, велюр, дамаст, муар и другие натуральные ткани воистину уподобились «шагреневой коже», все более сжимающейся в размерах. «Большие семьи», удерживавшие деньги, власть и влияние, основанное на производстве шелка, оказались неважными продавцами и вынуждены для укрепления позиций проводить слияния. Образуются группы «Поршер», «Майор», «Рати», в недрах которых сохраняется прежняя специализация владельцев небольших фабрик. Одна из таких мануфактур производит всего 200 метров велюра и тафты в день по цене 400 франков (около 80 долл. США) за метр. Ее продукция идет на коллекции «прет-а-порте» у Бо Валлетт, а достигая витрин Диора, Сен-Лорана и Валентино, возрастает двенадцатикратно. Но это не самый крайний случай: Лучано Паваротти носит на шее фуляр из шелка и кашемира, который делается вручную два года. Сколько, по-вашему, он может стоить?

Автор: Максим Войлошников.