Марсель — крупнейший порт Франции и один из крупнейших в мире. Город растянут вдоль берега километров на двадцать пять. Начался он с небольшого поселения, которое греки, основавшие здесь колонию, назвали Массалия. Его захватывали римляне, вестготы, остготы, бургунды, франки. В 1720 году эпидемия чумы унесла больше двух третей населения города. К знаменитой «Марсельезе» Марсель имеет косвенное отношение: называлась она «Боевой песней Рейнской армии», а «Гимном марсельцев», или «Марсельезой», стала с тех пор, как марсельские волонтеры принесли ее в революционный Париж.

«Вперед, сыны Отчизны милой! Мгновенье славы настает…» Ее пели во время Великой французской революции, пели в 1830-м, в феврале 1848-го, на баррикадах Парижской коммуны. И во время второй мировой войны, когда Марсель расстреливали, бомбили сперва немецкая авиация, затем англо-американская, «Марсельезу» пели. Чудо, озарение — как иначе назовешь то, что произошло с военным инженером Руже де Лилем в Страсбурге в ночь с 25 на 26 апреля 1792 года, когда он создал это гениальное произведение, от которого и теперь мурашки по телу и хочется на баррикады — за свободу, равенство и братство? Она вечна — «Mapсельеза», потому что человечество существует, пока стремится к свободе.

Вид на Марсель.

Но это все известно. А вот что я сам увидел и услышал на «родине волн».
Нас встретил гид Жерар, лет сорока пяти солидный француз с седыми висками и с «дипломатом». Мы поняли, что владеет он только родным языком и уже порядком навеселе. Он предложил выпить где-нибудь недалеко от порта то ли за прибытие, то ли за здоровье. Мы отказались, он надулся и погнал машину по виадукам со скоростью сто сорок километров в час. Через десять минут мы были в центре, возле Старого порта, откуда морские трамвайчики ходят на остров. Жерар принялся уверять, что делать там абсолютно нечего, остров как остров, но я настоял, потому что очень хотелось повидать замок, в котором томились Железная маска и граф Монте-Кристо, герой моей юности. Жерар знаками дал понять, что не поплывет, потому что страдает морской болезнью, и будет ждать нас здесь, в порту. На том и порешили.

Вот такой он замок Иф на острове Иф.

«Трамвайчик» проплыл по узкой, облепленной по обеим сторонам яхтами горловине Старого порта и вышел в море, закачался на купоросно-зеленых, с алмазной россыпью брызг, волнах. Вокруг нас на открытой палубе сидели французы, старики и дети, мужчины и женщины. Была суббота и марсельцы семьями плыли на остров Иф отдохнуть и позагорать. Читали свежие газеты и журналы, пили кока-колу, смеялись, слушали через наушники музыку, глядели по сторонам. А я смотрел только вперед, туда, где поднималась из воды скала острова Иф, и сердце мое колотилось, вспоминая детские мечты и клятвы.

Вид на остров Иф из Марселя.

Вот он, на голой скале, с мрачными стенами, круглыми дозорными башнями, винтовыми лестницами, переходами. Он оказался, конечно, не таким мрачным, зловещим, как я себе его представлял, и, по крайней мере, раз в десять меньше по размеру. «Трамвайчик» пришвартовался к причалу, мы поднялись по крутой лестнице на скалу, купили в кассе билеты и через турникет вошли в замок — Шато д’Иф.

Чайки на стене замка Иф.

К группе присоединяться не имело смысла, говорили экскурсоводы на французском, и мы одни бродили по замку. Вот сводчатая темница графа Мон-те-Кристо, а вот лаз в стене, который прорыл аббат Фариа, надеясь, что выберется на свободу. Согнувшись, едва ли не на четвереньках вслед за мальчишками я пробрался к аббату — его темница еще меньше, темнее и холоднее. А вот отсюда бросили мешок в море, уверенные, что в нем труп старика. Я высунулся, посмотрел вниз и был разочарован, потому что голова, как в детстве, когда я смотрел со скалы глазами стражников, не закружилась. Но это ли не естественно? Литература выше реальности.

Та самая камера Эдмонда Дантеса в замке Иф.

Внизу, на узкой полоске каменистого пляжа загорали марсельцы — девушки и женщины были почти все «топлес», без верхней части купальника, как и на всем европейском Средиземноморье. Бегали, кричали и кувыркались в зеленых волнах ребятишки. В кафе отдыхающие марсельцы пили прохладительные напитки и ели мороженое. В магазинчике на площадке продавались сувениры — брелки, ручки, настенные термометры, кожаные закладки в виде персонажей Дюма.

С моря я в последний раз оглянулся на замок Иф. Это было прощание с графом Монте-Кристо. Слишком близко оказался замок от берега — в нескольких минутах на «трамвайчике».