Изрезанное маленькими скалистыми бухтами и проливами восточное побережье Бискайского залива издавна кормило небольшие портовые города – Бермео, Ондароа, Лекейтьо, Элантскобе. В здешних музеях на гравюрах и фресках двухвековой давности изображены сцены опасной охоты на китов, пути миграции которых, проходили через прибрежные воды. Еще в начале века самые крупные китобойные суда Европы непременно набирали на работу басков. Последние стали первоклассными гарпунерами, умеющими мастерски разделать тушу и сколотить бочку для хранения китового жира. Рыбаки этих мест и сейчас, следуя традиции предков, выходят на кита, небольшими командами на своих на совесть сработанных баркасах-бажура.

Море дает баскам, и пишу и работу. В одном только Бермео две с половиной тысячи человек живут рыбной ловлей, в Ондарроа на каждом консервном заводике трудятся восемьсот-девятьсот рабочих. Тяжелее стало, когда страны Общего рынка заключили особую конвенцию, согласно которой судно за один раз может отгрузить не более шестидесяти тонн рыбы, хотя в пик сезона рыбачий баркас в состоянии выловить и продать не менее трехсот. Но закон есть закон.

По всему миру Бермео славится как столица анчоусов, высоко ценившихся еще древними греками. Здесь и по сей день рыбу ловят по старинке: с борта бажура, кручеными сетями с деревянным крепежом. С начала 60-х годов в Бермео действует Товарищество рыбаков, объединившее вокруг себя множество рыбаков-одиночек и рыболовецких команд. Сейчас — конец мая, разгар сезона, но баскские рыбаки всего побережья единодушно решили не выходить в море. И знак того, что скоро грянет буря — странно пустынные набережные, где в это время обычно шумно и темпераментно проводится разгрузка баркасов. В этом году сезон анчоуса начался из рук вон плохо: резко сократился объем улова, размер анчоуса стал некондиционным, стаи его перемешались со стаями макрели, не имеющей высокой рыночной ценности. Вот уж как не заладилось сначала, так пиши — пропала рыбалка.

Потомственный рыбак Хуан Карлос Гауэнекстэа, избранный в прошлом году мэром Бермео, сетует: «Море оскудевает. Кустарей становится все меньше, а что такое промышленный лов? Это когда берут все, что попадается в сети, а потом, на борту, производят «отбор», то есть «сорную рыбу» просто выбрасывают за борт. И речь идет уже не о шестидесяти тоннах. Боюсь, скоро мы не будем дотягивать и до шестидесятитонной квоты».

Баски пытаются найти выход из этой ситуации, будущее свое по-прежнему связывая с морем: завязывают контакты с иранцами и пытаются получить разрешение на лов тунца в иранских водах. Что ж, чтобы выигрывать — надо рисковать, а баски — народ рисковый.

Более половины 2,5-миллионного населения басков (это пять процентов населения Испании) живет в промышленных городах.

Фабричный, торговый и банковский Бильбао — столица Страны басков и главный порт Испании. Город был основан в XIII веке на берегах реки Нервьон, «Бильбао» в переводе с баскского означает «прекрасный брод». Всего за сто лет кораблестроение произвело здесь настоящую индустриальную революцию. Но хотя средняя заработная плата в Бильбао выше, чем в Мадриде, уровень безработицы в прошлом году достиг двадцати семи процентов и продолжает расти. Впрочем, когда одни предприятия закрываются, другие процветают. В этом можно убедиться, доехав новым маршрутом экспресса от Бильбао до Астиллерос-Цамакона, частной верфи в Сантурци. Огромные краны со страшным лязгом опускают тяжелые стальные плиты на гигантские платформы; современного вида агрегаты, видимо, с компьютерным управлением, чертят широкие огненные дуги, сшивая изогнутые части каркаса нового судна.

Раньше здесь выпускались супертанкеры и грузовые монстры до трехсот футов длиной, но спрос заставил перейти на строительство небольших, начиненных электроникой судов.

А к северо-востоку от города, в Цамудио, тысяча триста ученых и инженеров трудятся в стеклянных лабораториях баскского Технологического парка. Тридцать восемь молодых новаторских компаний — пионеров в области биотехнологий, телекоммуникаций, программного обеспечения и автоматики — открыли здесь свой бизнес. В большинстве своем это малые предприятия, в которых работает от пяти до двадцати сотрудников.

«С упадком тяжелой промышленности мы пошли на риск и целиком поменяли тактику и стратегию, — объясняет директор парка. — Теперь мы превратились в эдакое гнездышко для выкармливания перспективных компаний. Оказываем помощь в финансировании, предоставляем площадь, поставляем современное оборудование».

Наука и промышленность быстро и необратимо меняют лицо страны, но последствия постепенно уходящей вглубь истории борьбы за независимость до сих пор сказываются на ее настоящем. В Сан-Себастьяне я взошел по мраморным ступеням здания правительства, Палациа-де-ла-Депутасьон, и присоединился к делегатам, усаживавшимся за массивные столы из орехового дерева. Под огромным портретом испанского короля Хуана Карлоса торжественно возвышались двое солдат, облаченных в парчовые одежды баскских гвардейцев XIV века. «Мы заново отвоевали право самим решать свою судьбу, — заявляет президент Жона Эсналь Альгериа, -и теперь нам необходимо положить конец насилию, которое так долго пятнало позором нашу жизнь».

С давних пор баски неизменно следовали древним законам народа — фуэрос. Именно тысячелетние фуэрос гарантировали местную автономию, регулируя повседневную жизнь в мельчайших деталях, обязывая уважать очаг соседа или, например, определяя последовательность процедур во время траура по усопшему. Даже испанские правители признали фуэрос, гарантирующие баскам освобождение от налогов, военной службы и дающие право на свободную торговлю, и только в 1876 году, после ряда переворотов в Испании — так называемых Карлитских войн — их отменили.

Естественно, что самостоятельность басков выбивала почву из-под ног генералиссимуса Франциско Франко. Чтобы сломить дух непокорных, во время гражданской войны диктатор заручился поддержкой гитлеровского люфтваффе, и в один из дней 1937 года эскадрильи бомбардировщиков «Хейнкель-111» и «Мессершмитт-109» разрушили центр города Герники и расстреляли из пулеметов тысячу пятьсот спасавшихся бегством мирных людей. Вообще во время войны здесь погибло примерно 50 000 человек, но Франко этого показалось мало: он принялся за уничтожение культурного наследия народа, закрывая баскские школы, запрещая употребление баскского языка, сажая в тюрьмы представителей интеллигенции. В подполье стали формироваться и быстро множиться отряды баскского сопротивления. В декабре 1973 года группа террористов из экстремистской организации ETA («Euskadi ta Askatasuna» — «За родину и свободу басков») совершила в Мадриде убийство ставленника Франко премьер-министра Луиса Карреро Бланке. Взрывной волной машину его подбросило в воздух на шесть метров.

Лишь через пять лет после смерти Франко, когда немного остыл народный гнев, Испания дала разрешение на формирование Автономного сообщества басков. В 1980 году к нему были официально присоединены три испанские провинции — Бискайя, Алава и Гипускоа — 2800 квадратных миль зеленых склонов с изредка встречающимися горными деревушками и небольшими городами.

Сейчас почти все баски убеждены, что вопрос их будущего должен решаться только путем переговоров, но не насилия. Тем не менее, по-прежнему остается нерешенной судьба 560 политических заключенных, которых до сих пор держат в испанских тюрьмах. Еще 2 000 басков, обвиняемых в терроризме, живут в изгнании, в основном во Франции. Баскский национальный флаг, долго бывший под запретом, сегодня развевается на каждом балконе, а в сувенирных лавках повышенным спросом пользуется знамя (икурринья) с надписью «Гора Эускади!» («Да здравствует Страна басков!»). Красно-желтые цвета Испании исчезли почти отовсюду. Я увидел испанский флаг, да и то маленький, только один раз — в местном представительстве Гуардиа Сивиль, испанской национальной полиции. Его охранял молоденький солдат в полном боевом снаряжении, нервно, точно прикрывая отступление, оглядывая улицу из-под стального шлема.

В начале XVII века на основе гандбола, забавы древних римлян, баски придумали новую игру, добавив в нее стремительность и напор, а в качестве спортивного инвентаря используя корзины, изначально — плетеные, признававшиеся для сбора яблок. Так что еще с тех пор в каждом городе есть «front» — площадка для игры в мяч, нередко имеющая общую с местной церковью стену.

А предметом гордости любой рыбацкой деревушки издавна являются собственные команды по гребле — тринадцать здоровяков-гребцов и рулевой. История популярных состязаний уходит корнями в XII век, когда китобои, предупрежденные сторожевыми с деревенской вышки, должны были мчаться навстречу гигантам, неожиданно появлявшимся вблизи берега. Самая быстрая команда, естественно, первой успевала загарпунить добычу.

На ежегодном чемпионате по гребле в Сан-Себастьяне вдоль песчаного берега Лакосты заранее выстраиваются десятки тысяч зрителей, заполняя уступы Игуэльдо и Ургилла — гор, обрамляющих въезд в город.

На многочисленных праздниках басков важную роль играют виды спорта явно сельского происхождения: соревнования пастушьих собак и бараньи бои, harrijasotzaileak (состязания в подъеме камней) и aitzkolariak (состязания в рубке дров). Уж что-что, а веселиться этот народ любит и умеет. Чего стоит один праздник сыра в Сен-Жан-Пье-де-Пор или рыночный понедельник в Гарази!

Для Байонны за шестьдесят пять лет праздник Санфермин, проводящийся с шестого по десятое августа, стал тоже традицией. Коррида, бега коров, танцы под гармонику и радость без границ, когда человек «может выйти из себя», одно за другим следуют торжественные шествия, парни носят девушек на руках, а вокруг — смех, музыка, вино, петарды, разговоры ни о чем, а затем — счастливая предутренняя усталость и сон.

Но современные праздники — явление не стихийное, с 1968 года они в Байонне оплачиваются из муниципального бюджета. Санфермин — 97, например, стоил байоннским налогоплательщикам 1,7 млн. франков. Городские власти принципиально не искали спонсоров, решив оставаться на нем полновластными хозяевами. Вход на все мероприятия здесь бесплатный, кроме коровьих бегов на площади Сан-Туре, куда билет стоит десять евро. В отличие от карнавала в Ницце профессиональные карнавальщики в байоннских торжествах не участвуют. Все действие организуется различными городскими культурными обществами, которые и костюмы, и повозки, и маски сооружают в свободное время. Правда, каждое такое общество получает поддержку от муниципалитета в размере 6000 евро, к которой вполне может прибавиться еще и сумма приза, присуждаемого жюри.

Ежегодно муниципалитетом определяется главная тема шествия (corso) — как правило, что-то приключенческо-историческо-кинематографическое. Из соображений безопасности количество участников шествия строго регламентируется, но чтобы зрители тоже могли принять участие в веселье, с 1996 года к праздникам начали выпускаться брошюры с текстами песен на баскском языке, а за неделю до праздника прямо на улицах учителя баскских танцев принимаются разучивать со всеми желающими характерные па старинного танца дандзацпи.

А уж такое количество абсолютно счастливых детских мордашек вряд ли вам где-нибудь еще доведется увидеть. Они здесь полноправные участники — маленькие задиристые тореро с картонными быками грозного вида и сияющие девчушки в нарядных платьицах. В разгар праздника (обычно на второй день), в полдень, на площади Отель-де-Виль пробуждается от сна король Леон — простодушный и немного смешной герой сказок и легенд. Это знак для ленивых: праздник в разгаре, пора вставать, праздничная кутерьма продолжается!

Кстати, за пять дней городские кафе, рестораны и другие увеселительные заведения имеют тридцать процентов своего годового оборота, а потребление спиртного в эти дни возрастает в четыре раза.

Количество сувенирных магазинов в баских городах свидетельствует, что туризм и доходы от него — серьезная подпитка местной экономики.Вообще в этих магазинах можно найти много всего разного, скажем, купить куклы Moxie в баских национальных одеждах, оловянных солдатиков, когда-то очень популярных в 19-м веке, и еще много самых разных и интересных сувениров. Хотя, конечно, турист нынче пошел не тот, нынешний уже много скромнее в расходах. Это не значит, что вместо постельного белья ручной работы, которым гордятся в городке Сен-Жан-Пье-де-Пор, в сувенирной лавке он выберет полотенца «Made in Taiwan». Но сегодня средний турист в таком магазинчике оставит не более пятнадцати франков и скорее всего, сократит сроки пребывания на отдыхе с обычных четырех (еще два года назад) до двух недель. Однако, хотя жизнь становится все более динамичной и жесткой, прибыль от туризма в этих краях составляет пятьдесят процентов, даже в дождливое лето не опускаясь ниже тридцати. А в последние годы все более популярным среди европейцев становится агротуризм, и даже в самых глухих деревнях не менее пятисот комнат ежегодно сдается приезжим.

В пятидесяти милях на северо-восток от Франции изящные особняки и отели Биаррица тоже постоянно наполнены туристами со всего света. Можно сказать, что официально туризм начался здесь еще в 1854 году, когда испанская невеста Наполеона III Евгения убедила жениха построить летний дворец с видом на море. В скором времени его постоянными гостями стали сливки парижского общества, русские князья и члены августейших семейств Великобритании и Испании. С того времени курортный городок с одиннадцатью гольф-клубами, казино и собственным минеральным источником привлекает аристократов и знаменитостей всех рангов и мастей: здесь бывали Клемансо, герцог и герцогиня Виндзорские, Черчилль, Стравинский, Хемингуэй, Чаплин, Бинг Кросби и Генри Форд.

А встречают именитых гостей еще с XVIII века, когда Людовик XVI пожаловал их титулом маркизов, представители династии Аркангес, владельцы деревни Аркангес, лежащей в пяти милях от побережья. Теперешний маркиз Ги дАркангес — истинный аристократ, чья родословная прослеживается вплоть до 1150 года. В его замке стоит обитая медью кровать красного дерева, на которой в 1807 году провел ночь Наполеон. «Позже, в 1854 году, здесь спал герцог Веллингтон, на несколько недель сделав замок своей штаб-квартирой», — заметил маркиз, приглашая меня за обеденный стол.

После фуа гра, ягненка по-персидски и шоколада а ля императрица мы пили кофе в Белом зале, увешанном гобеленами XVIII века. В Красной комнате маркиз продемонстрировал свою гордость — баскский флаг с золотой бахромой. Во времена гражданской войны в Испании его семья укрывала у себя испанских беженцев. Этот полковой флаг отец маркиза получил от баскских солдат, которые перешли границу под натиском армии Франко.

Маркиз и сам знает о войне не понаслышке. Во время второй мировой войны, когда нацисты захватили замок, его отправили в трудовой лагерь в Силезию. Там, чтобы заработать на сигареты, он освоил профессию парикмахера. На стене его кабинета, среди писем и фотографий с автографами генерала де Голля, Сомерсета Моэма и принца Ренье, висит знаменательный снимок — маркиз делает стрижку одному из своих гостей, Фрэнку Синатре.

Автор: О. Сидоренко.