Наиболее обстоятельно нам удалось познакомиться с жизнью монастыря Ямадера (в г. Ямагата), где мы были гостями настоятеля храма. Накануне он сам был гостем нашей выставки и с несвойственным его сану любопытством рассматривал экспонаты, представленные у нас в разделе «Ламаизм». Ему был интересен этот тибетско-монгольско-бурятский буддизм, так не похожий на японский. При виде знакомых культовых предметов — четок, колокольчика, барабана — он одобрительно кивал головой, а незнакомые хотел сопоставить с какими-то известными. В конце концов, он пригласил нас к себе — осмотреть его «владения» и поискать аналогии ламаистским культовым предметам.

Монастырь Ямадера расположен на склоне горы. Отсюда его название: яма — гора, дера — монастырь. Однако так называют его только в народе. В истории японского буддизма он известен как Риссякудзи и считается вторым по значению в секте Тэндай после монастыря Энрякудзи в окрестностях Киото.

Вместе с нами по ступеням, ведущим к главному храму монастыря — Кампонтюдо, поднимались несколько десятков паломников. Как и они, мы «очистились» от злых помыслов в дыму священной курильницы; как и они, прикоснулись к бронзовому плечу сидящего у входа Биндзуру сондзя — буддийской скульптуры, изображающей любимого ученика Будды, почитаемого за его особые врачующие качества; как и они, разулись и босиком вошли в полутьму храма. Тотчас перед нами возник молодой бонза, предупрежденный настоятелем о предстоящем визите экспертов выставки. С ним мы и совершили путешествие по монастырю.

Главная достопримечательность храма Кампонтюдо — вечный огонь, которому уже тысяча лет. Когда-то он горел в Энрякудзи, главном монастыре секты Тэндай, но основатель Ямадеры Дайкокудайси добился от императора ряда существенных благ для основанной им в 860 году горной обители; крупных земельных пожертвований; открытия школы для изучения наук и основ психофизиологического тренинга и права быть хранителем вечного огня. И хотя сам Кампонтюдо за время, прошедшее с тех пор, несколько раз горел и перестраивался (нынешнему его зданию, построенному из красного дуба местной породы, всего 600 лет), тем не менее, огонь не угасал ни на минуту. Он горит сразу в двух светильниках, стоящих по обе стороны алтаря. Две небольшие чаши с сурепковым маслом, два коротких фитиля, два язычка пламени и один служитель, который следит за расходом масла и по мере надобности подливает его в обе чаши. Все просто и буднично. И так изо дня в день, тысячу лет подряд.

Створки алтаря, перед которым горит вечный огонь, открываются раз в 50 лет. Они скрывают лик эзотерического божества Якуси-нёрая. Видеть его дозволено только духовным лицам, достигшим высоких степеней посвящения. Впрочем, при появлении императора, потомка самой богини солнца Аматерасу, традиция нарушалась и алтарь открывался прежде, чем минут очередные 50 лет. Однако императоры появлялись здесь нечасто.

Очередная церемония открытия створок алтаря ожидается в 2017 году. Такие события собирают массу народа. Постоянно же в Ямадере живут лишь восемь бонз. Каждые четыре года бонзы секты Тэндай съезжаются сюда на двухнедельную «сессию» по изучению буддийской философии. Одновременно монастырь может принять и разместить не более 75—80 человек, их сменяет новая группа — и так до тех пор, пока все, кому следует, не пройдут эти «курсы повышения квалификации».

Все прочие храмы и кумирни монастыря как бы взбегают по склонам горы на вершину. От одного к другому ведет вырубленная в скале каменная лестница. Паломникам рекомендуется считать ступени при подъеме. Я насчитала их 267, однако за точность не ручаюсь, ибо отвлекающих моментов по дороге было множество. Хотя бы миниатюрная, почти игрушечных размеров синтоистская кумирня. Перед ней висел пучок рисовой соломы и вырезанная зигзагами белая бумажная лента — признаки того, что кумирня не заброшена.

Встретилась по дороге вверх площадка, уставленная сотнями деревянных посохов примерно в метр высотой. Каждый из них — память об умершем. Такой посох является аналогом кипарисовой дощечки на могиле — на нем тоже фамилия, посмертное имя и строка из буддийской молитвы. Нижний заостренный конец посоха воткнут в землю, а в разрез верхнего конца вставлено колесо, на котором написана молитва о перерождении души умершего. Прохожий, поверни это колесо по часовой стрелке. Тем самым ты почтишь покойного, и это доброе дело тебе зачтется…

На одной из площадок — множество детских игрушек: кукол, колясок, зверушек и т. п. Не иначе, где-то рядом должен быть Дзидзо-босацу — покровитель детей. Так и есть. Вокруг него, как всегда, толпятся скульптурные фигурки детишек, а горы игрушек — это память об умерших детях.

День был жаркий, и где-то после сотой ступеньки я начала мечтать о прохладном соке или напитке. И тут же прямо в горе возник автомат, за стеклом которого блестели банки: апельсиновый, ананасный, лимонный, гуавовый, еще какой-то сок и кока-кола. Опускаю монету — и мечта осуществилась. Чем выше, тем медленнее мы поднимаемся. Еще ступенек через пятьдесят я подумала, что пора бы и подкрепиться. И снова, как в сказке, тут же за поворотом увидела сложенный из камней очаг, над которым в чугунном котле внушительных размеров что-то варилось. По внешнему виду это что-то более всего напоминало нашу картошку, а по вкусу оказалось очень похожим на клецки. Забота о паломниках, конечно, входит в функции храмовой администрации. Она знает, на какой высоте им захочется попить, а на какой — поесть. Еще через несколько десятков ступенек можно получить чашку горячего горького японского чая и после этого уже без труда подняться на самую верхнюю площадку к самому высокому храму.

Возле каждого храма идет бойкая торговля сувенирами: здесь амулеты местного производства с подписями-оберегами на разные случаи жизни (одна из них: «Владельцам личных автомашин, занимающимся лихачеством на дорогах»), веера из рисовой соломки, открытки с видами храма, изящные керамические бокалы с изображением местных природных красот, деревянные куклы кокэси и т. д. Среди кукол выделялась своим нестандартным обликом благообразная фигура старца в высокой черной цилиндрической шапке, со свитком и кистью в руке. Поэт Басе Мацуо (XVII в.) провел какое-то время в монастыре Ямадера и написал здесь свое знаменитое трехстишие (хайку), вошедшее во все антологии японской поэзии:

Тишина кругом.
Проникает в сердце скал
Легкий звон цикад.

В глубине самого верхнего храма я неожиданно увидела несколько кукол совершенно иного, не похожего на кокэси типа: юные японки в великолепном наряде — белом кимоно специального покроя. А уж прическа каждой являла собой подлинный шедевр средневекового парикмахерского искусства, хорошо знакомого по традиционной японской гравюре. Куклы в храме? Зачем? Сидевший тут же монах, сосредоточенно занимавшийся изящнейшим из японских искусств — каллиграфией, объяснил: «Такую куклу дарила храму семья не дожившей до своей свадьбы невесты». Грустная традиция, хотя и красивая…

К концу осмотра Ямадеры мы основательно проголодались. Маленькая харчевня, она же по совместительству лавочка, где продают местные сувениры, и ее вежливая хозяйка, казалось, ждали именно нас. Через несколько минут перед каждым стояло блюдо дымящейся лапши с кусочками каких-то неведомых нам овощей и мяса. А еще через полчаса мы прощались с Ямадерой, пытаясь охватить взглядом все те малые и большие храмы, что мы видели сегодня, узнавая и не узнавая их под сенью лесного массива горы.

Автор: Н. Жуковская.

P. S. Духи вещают: Все-таки здорово путешествовать по удивительным храмам Японии, но к сожалению для многих такое путешествие будет слегка не по карману. Но это не страшно, ведь место Японии можно отправиться, скажем, в Петербург, где также присутствует множество интересных мест. К тому же и отели Санкт-Петербурга на любой ваш выбор всегда радо приютят всякого туриста.