О Рождестве Христовом возвещали не только библейские пророки. Традиция христианской веры чтит провозвестия о приходе Спасителя, содержащиеся и в творениях античных философов и поэтов, и в туманных речениях мудрых сивилл. Есть указания на то, что даже в далекой Ирландии кельтские феи-сиды слагали саги о Боге, Который «станет человеком», и тогда «дивный закон расстелется над морем…». А из каких пророчеств узнали о Рождестве Христовом персидские мудрецы, цари-волхвы? Ведь именно из Персии пришли они в Вифлеем поклониться Младенцу Христу. Известно, что им указала путь звезда Рождества; но, может быть, не только она?

Гораздо больше, чем мы, современные люди, знали об этом древнерусские книжники — равно как и их собратья из православных Сербии, Болгарии, Византии. Ибо их «прелюбимым» чтением был один удивительный по своей глубине древний текст: «Сказание Афродитиана», известное на Руси, вероятно, с XI века. «Сказание» входило в состав пространной «Повести о событиях в Персиде», где можно было прочитать и о диспутах между христианами и иудеями («Прение о вере»), и о не известных новозаветной традиции античных пророчествах о Христе. Что же касается «Сказания Афродитиана», оно было посвящено именно тем событиям, которые предшествовали и появлению Вифлеемской звезды, и другим чудесным обстоятельствам Рождественской Мистерии.

«Сказание Афродитиана» сейчас входит в число произведений апокрифических. Однако к таковым его отнесли лишь во второй половине XVI века, а еще в середине того столетия русский митрополит Макарий включил «Сказание» в «Великие Минеи Четии» — знаменитый свод древнерусской книжности. Там предписывалось читать «Сказание» в рождественную неделю 25 — 31 декабря (по старому стилю).

Почему же впоследствии отношение к этому тексту изменилось? Возможно, потому, что в нем о Христе возвещают не библейские, «канонические» пророки, а персидские маги. Однако, погружаясь в глубины этого бездонного текста, сличая различные списки, сравнивая их с древнегреческим оригиналом (он, видимо, получил окончательное оформление уже в V — VI вв.), начинаешь понимать, что сами образы «Сказания», его богословие балансируют на неуловимой грани некой пугающей, нереальной, не доступной человеку тайны.

Ведь не только люди тут возвещают о Рождестве Христовом. О пришествии в мир Спасителя свидетельствуют даже статуи языческих богов! Они обретают дар слова и говорят своим почитателям, что время прежних богов прошло и грядет Бог богов… Конечно, древнерусский книжник знал и другие подобные предания — о том, как в Риме, в Египте, на Святой Горе Афон статуи прежних богов падали ниц, свидетельствуя о Спасителе. Однако «Сказание Афродитиана» открывает вещи еще более поразительные: согласно этому тексту, само Рождество неким неизреченным образом прообразовательно совершается «там в Персиде», во храме богини Геры, в «непорочном браке» этой богини с «Великим Солнцем».

Ересь? Но ведь не считается еретической вольностью уподобление Богоматери Ковчегу Завета, Купине Неопалимой, «светоприемной Свече», «Горе нерукосечной» — эти образы освящены традицией. И христианин понимает, что это не плоские аллегории, но нечто глубоко сущностное, символическое в высочайшем смысле слова. И «Сказание Афродитиана» на протяжении целого тысячелетия воспринималось православными людьми как откровение таинств.

Пытаясь приблизиться к пониманию смысла этого откровения, прежде всего, задаешь себе вопрос: откуда в Персии богиня Гера, супруга греческого Зевса? Впрочем, греки часто называли иноземных богов именами их эллинских «родственников». Один из современных исследователей «Сказания Афродитиана» академик Ю. К. Бегунов предполагает, что речь может идти о прекрасной богине Анахите, в чьем культе отразились представления о месопотамских богинях любви — Инанне и Иштар.

Однако именем Геры не ограничивается в «Сказании» удивительно многогранный лик женского божественного начала, прообразующего Матерь Божию. Гера в «Сказании Афродитиана» — это также «Званная»; «Урания»; «Царица Небесная»; «Мирия», «Мириадная», то есть Мировая Душа, Мать всего сущего, плененная материальным миром и «разбившаяся» на мириады вещей и существ… И, наконец, главный Ее лик — «Криница», «Источник»: именно в этом качестве Гера-Мария обручена с Иосифом («плотником») и рождает, в «непорочном браке» с Великим Солнцем, Плотника-Спасителя.

Образ Криницы позволяет понять всю уникальность богословских умозрений «Сказания Афродитиана». Дело в том, что в высочайших творениях дохристианской античной мысли — у неоплатоников, герметистов, в духовной алхимии греко-римского Египта — «Источник» символизирует и персонифицирует горний мир, откуда, подобно благодатной росе, нисходят небесные воды. И ведь древнеиранская Анахита (Ардвисура Анахита, «Непорочная могучая Ардви» священной «Авесты») — это и есть богиня источника небесных вод, который струится с вершины высочайшей горы, в сакральном Центре Мира.

Древнеиранский миф — как провозвестие о Рождестве Христовом? Что ж, вспомним слова апостола Иоанна Богослова: Христос дает жаждущему «от источника воды живой» (Откр. 21, 6). В оригинале Иоанн Богослов употребляет то же самое слово «Источник» оно в греческом языке женского рода. И обратите внимание, какая глубинная не случайность чувствуется в его украинском эквиваленте — слове «Криница»: оно созвучно давно обрусевшему греческому «крин», лилия, а это один из символов Матери Божией. И не только украинский язык обнаруживает это неявное, но несомненное родство с «иранским провозвестием» о Христе, но и православная икона. Вы, наверное, уже поняли, что речь идет о чудотворной иконе Божией Матери «Живоносный Источник». Ведь это именно икона Родившей Христа, а не образ Его Самого. Средневековый Запад в символических изображениях «Фонтана жизни» был, пожалуй, ближе к «букве» Библии, которая в этом образе усматривает по преимуществу Самого Бога. А православное иконное богословие, казалось бы, немудреное с точки зрения церковной схоластики, прикоснулось на неисповедимых путях своих к той несказанной «родниковой тайне» Христова Рождества, которая запечатлена в «Сказании Афродитиана».

Мы не претендуем на полноту исследования всех деталей этого уникального текста, который, по словам А. Г. Боброва, посвятившего ему монографическое исследование, остается «довольно загадочным произведением». Может быть, какие-то вопросы разрешит впервые предлагаемый читателю новый перевод с древнегреческого подлинника, который был опубликован в прошлом веке в составе, кстати, полного свода творений Отцов Церкви, как одно из возможных произведений Африкана, епископа начала III века («Сказание Афродитиана» приписывали различным авторам).

Автор: Евгения Лазарева.

P. S. еще было бы очень здорово самому отправится по местам возникновения возможных пророчество о Христе. География таких поисков была бы весьма обширной: Греция, Египет, гора Афон, Персия (современный Иран). Уж точно подобное путешествие было бы увлекательным, но и к нему стоило бы должным образом подготовиться, например приобрести снаряжение для туризма тут, составить карту и планы маршрутов, открыть необходимые визы и так далее.