Самым значительным монастырским сооружением по праву считается главный храм — Преображенский собор. Строительство финансировал сам Иван Васильевич Грозный. Он пожертвовал на храм 1000 рублей (тогда это была огромная сумма). Иван Васильевич вообще выказывал явную склонность к Соловецкой обители. Слал богатые дары и давал монахам значительные свободы — например, разрешил монастырю беспошлинную закупку хлеба и продажу соли. Впрочем, забота царя-батюшки не ограничивалась одними экономическими санкциями. Печально, но именно по косвенному приказу Ивана Грозного в келье Отроча-монастыря был задушен тот самый «великий устроитель» Филипп Колычев, который имел неосторожность воспротивиться превращению своих иноков в царских тюремщиков.

Традиционно на Руси монастыри пользовались репутацией самых страшных узилищ для духовных и государственных преступников. В пятиметровой кладке башен Соловецкого монастыря изначально были устроены каменные мешки, и редко какой из них пустовал. Необъяснимая драма Соловецких островов состоит в необъяснимом сочетании дивной красоты этих мест с мрачной многовековой историей соловецких узилищ. Соловецкий лагерь особого назначения СЛОН, преобразованный затем в Соловецкую тюрьму особого назначения — СТОН, явился заключительным аккордом этой кровавой симфонии. Тень нелепого стонущего слона вечно будет вырисовываться в тумане, блуждая по склонам Секирной горы. (А еще на Соловках как то из головы уходят все мысли о насущный земных проблемах и мы думаем больше не о том что аренда авто в Симферополе подорожала (вот сами смотрите), а про Бога, про наше место и предназначение в этой жизни, про мучения узников этого места и духовные подвиги здешних монахов).

«…Часы показывают полночь, но не веришь часам; вокруг — светло, дневная окраска земли не померкла, и на бледно-сером небе — ни одной звезды. Здесь белые ночи еще прозрачней, еще более странны, чем в Ленинграде, а небо — выше, дальше от моря и острова… Очень смущает это странное небо — нет в нем ни звезд, ни луны, да кажется, что и неба нет, а сорвалась земля со своего места и неподвижно висит в безграничном, пустынном пространстве». (A. M. Горький)

Так пролетарский писатель описывал соловецкую белую ночь июня 1929 года. В книге «Архипелаг ГУЛАГ» А.И. Солженицын приводит свидетельство одного из узников, наблюдавшего прибытие Горького на Соловки. Колонна зеков по ошибке конвоя случайно оказалась на пристани в момент причаливания «буревестника революции». Дабы неподобающий антураж не испортил писателю лирического восприятия соловецких красот, заключенным приказали встать на четвереньки и накрыли их полотнищами брезента, маскируя под штабеля бревен. Белая ночь была спасена — «буревестник» покидал Соловецкий архипелаг в упоении от его дикой волнующей прелести.

Вообще именитых гостей на Соловках всегда встречали умело. В 1571 году, в разгар Ливонской войны, монастырь впервые стал объектом внимания неприятельской флотилии шведских и голландских кораблей. По этому поводу из Москвы срочно прислали небольшую команду, состоявшую из воеводы, десяти стрельцов и четырех пушкарей. Тогда же вокруг монастыря началось сооружение первой Соловецкой крепости, деревянной. Для ее защиты набрали девяносто пять стрельцов, и сей малочисленный, плохо обученный отряд направили на защиту Кемской волости, где он, естественно, был разбит.

Осложнившаяся обстановка потребовала новых мер по укреплению обороноспособности монастыря и всего Поморья. В середине семнадцатого века в результате церковного раскола в Соловецком монастыре случилось «соловецкое сидение» — так называли осаду монастыря. Монахи — искушенные книжники, обладатели богатейшей библиотеки, болезненно восприняли изменения в богослужебных книгах. Поэтому, когда в доставленных в 1657 году исправленных «новых» книгах были обнаружены многие «богопротивные ереси и новшества лукавые» — монахи взбунтовались. Для усмирения непокорных на острова прислали стрельцов. Осада продолжалась восемь лет. Крепость держалась бы и дольше, если бы не перебежчик — монах Феоктист, который показал неприятелю потайной ход под Белой башней. Расправа над непокорными вполне соответствовала духу смутного времени.

Два десятилетия спустя остров посетил молодой царь Петр Первый. Он осмотрел достопримечательности, надарил подарков и уехал. Значительно более содержательным было второе посещение царя. На сей раз он прибыл в сопровождении тринадцати военных кораблей, осмотрел с особым тщанием оружейную палату и направил флотилию через Нюхчу к Онежскому и Ладожскому озерам, откуда она вышла к шведской земле и с боем овладела крепостью Орешек. Так началось покорение Балтийского моря.

В 1854 году к стенам Соловецкого монастыря пожаловало два шестидесятипушечных английских фрегата «Бриск» и «Миранда». Пытаясь вступить в переговоры с монастырем, английская команда выставила на мачтах сигнальные флаги. Смиренномудрая братия, ничего не смыслившая в морском деле, восприняла два сигнальных выстрела как начало боевых действий. Из монастыря тут же обстреляли пришельцев. Ошеломленные англичане скрылись за мысом и направили в монастырь гонца с депешей, в которой объявили монастырь военным гарнизоном и потребовали сдаться «купно с амуницией». Соловецкий игумен отвечал, чте «оружья, флагов и других военных снарядов монастырь не имеет, а посему сдавать нечего…».

За последующие девять часов по монастырю было выпущено примерно тысяча девятьсот ядер и бомб, которых, по признанию английского капитана, хватило бы для разрушения нескольких городов. К вечеру яростное сопротивление защитников заставило английские суда отойти от монастыря. Подводя итог баталиям, обе стороны были удивлены полным отсутствием человеческих жертв. Не пострадали даже чайки, во множестве населявшие монастырь. Лишь незначительно были повреждены некоторые здания, которые долгие годы после того оставались без починки как свидетельство боевого прошлого монастыря. Видимо, в память об этой славной странице истории в советское время здесь разместилась школа военных моряков.

«Да, Соловки бывают суровы. Но и в этой суровости они прекрасны. Тем более, что после зимы обязательно приходит весна, скупая северная весна с ветрами и метелями. И с массой света… света…

Вечен ход жизни, одинаково мощно проявляющийся и в снежном безмолвии зимы, и в буйстве цветов, которое летом снова овладеет Соловками, и в безбрежном море света, которое зальет, затопит остров». (Г.А. Богуславский) Искони российские подвижники, выбирая места для святых обителей, искали «пустынь», где суровость дикой природы, смиряющая тело, сочеталась бы с чистой красотой, облагораживающей душу. Соловки как нельзя более соответствуют этому высокому канону. В последние годы все возрастает количество паломников, стремящихся приобщиться к этому овеянному легендами краю и унести в своем сердце частицу радости, которой почти ощутимо исполнены эти святые места. Теплоход отплывает от Соловецких берегов, и пелена тумана, подобно занавесу, падает, скрывая от нас белизну стен, высокие кресты, звонницы и зелень холмов сказочного острова. Был ли он — не был ли? В густом тумане все видится призрачным и почти нереальным.

Автор: Ксения Сколова, Татьяна Олейник.