Великие исторические сказания всегда возвращают нас к истокам: они рассказывают о сотворении мира, о его первых обитателях, о пришествии богов и их делах. Они делают это так просто, как будто весь мир ограничивается данной землей, заселенной данным народом, а за ее пределами — другая жизнь, нереальная и полная опасности, другое течение времени.

Таковы ранние иранские сказания, эпос о гиганте Гильгамеше, Ветхий завет, греческие и скандинавские легенды. Эти священные предания — первые попытки осмысления истории. Из них видно, как тесно связаны древние мифы с рождением народа, языка, религии, государства. И в то же время они повествуют о том, как создавался мир, как получали названия горы, леса и реки, как, давая им эти названия, люди высвобождали их из небытия и обживали, а потом на месте их первых поселений вырастали города и храмы. Это «закрепление» земли и есть начало истории, таинственный момент, когда сходятся вместе люди и боги.

«Сообщение о Мичоакане» — одно из тех редких произведений, которые, подобно «Чилам Балам» майя Юкатана или «Пополь-Вух» майя киче, раскрывают перед нами истоки целой цивилизации. Западноевропейская письменность сберегла для нас чудесное эпическое повествование о прошлом Мичоакана, когда после многовековой кочевой жизни и племенной вражды родился народ, которому суждено было сыграть важную роль в истории Центральной Америки.

Однако в данном случае запись играет лишь второстепенную роль. Она средство передачи потомкам странного, почти фантастического завещания народа перед его гибелью, мало понятного нам сегодня. Эта рукопись, вышедшая в XVI в. из-под пера неизвестного автора, с ее наивными иллюстрациями, сочетающими индейскую символику с традициями иллюминированных рукописей, столь дорогих сердцу монахов эпохи Возрождения, была последней попыткой сдержать стремительный бег времени и сохранить исчезающую как дым славу. Скорее всего, это просто работа переписчика, перевод текстов, написанных на языке пурепеча. Неизвестный монах передал по-испански сообщение последних жрецов Мичоакяна, составивших его со слов Дона Педро Куиниеренгари, сына петамути — жреца-историка при дворе Касонси. Это свидетельство падения царства пурепеча.

Именно священный характер этого истинно индейского произведения так привлекает и волнует нас. Из поколения в поколение жрецы петамути передавали легендарное сказание, украшенное всеми ухищрениями ораторского искусства, которое характерно для религиозных и военных школ в Теночтитлане (Мехико) и законам которого, как образцу, следовал Бернардино де Саагун (1500—1590), когда писал «Всеобщую историю дел в Новой Испании». В то же время «Сообщение» чем-то напоминает те эпосы, которые по сей день хранят разные народы, не знающие письменности: туле Сан-Бласа, эскимосы Гренландии, догони Экваториальной Африки, тави Океании.

Одно из самых могущественных и организованных государств Центральной Америки, царство пурепеча, народа, безоговорочно верившего в сверхъестественные силы, якобы его породившие, не смогло пережить падения своих богов. В этом обществе, строго подчиненном религиозной иерархии, реальной властью обладали только жрецы Карикауэри — бога огня, и Шаратанги — богини луны. Но та вера, которая дала силу двум братьям-чичимекам Уапеани и Пауаку Ме отправиться со своими воинами искать обетованную землю, чтобы воздвигнуть там алтари своим богам, та вера, которая вдохновляла Тариакури, основателя государства, и его родичей, когда они завоевывали селение за селением во имя бога Курикауэри,— та же вера сковала весь народ священным страхом перед пророчеством и обрекла его на гибель.

Когда рухнул отлаженный уклад жизни, когда низверженные боги лежали в руинах разрушенных храмов, когда воплощение Курикауэри — Касонси Тангашоан Цинцича — был лишен титула и обращен в рабство испанцем Нуньо де Гусманом, объятый священным ужасом воинственный народ пурепеча даже не думал сопротивляться. «Откуда они могли явиться, эти пришельцы, если не с небес? Если народ говорит, что их лошади оттуда, где небо сходится с морем, то кто же тогда они сами?» — так говорил Касонси своим приближенным.

Чествуя новых богов, индейцы слали им дары. По обычаю, Касонси преподнес им кожи, выкрашенные в символические цвета четырех сторон света, а в центре двора для главного «бога» Кортеса он велел разложить золото.

Но скоро индейцам пришлось понять, что эти боги — «исчадия ада», наводящие ужас посланцы иного мира, пришедшие не принимать их подношения, не внимать их молитвам, но исполнить зловещее пророчество оракулов.

Известие о разрушении враждебного Мичоакану Теночтитлана не принесло Касонси радости, а лишь усилило его тревогу. «Кто вы? — спросил он Монтаньо, первого испанца, ступившего на его землю. — Откуда вы? Чего ищете? Ибо мы никогда не слышали о таких людях, как вы, и никогда таких не видели. Зачем пришли вы из далеких земель? Разве в вашем родном краю нечего есть и пить, что вам пришлось отправиться знакомиться с другими народами? И что вам сделали ацтеки, которых вы убили в их собственном городе?»

Не долго пришлось ждать народу пурепеча ответа на эти тревожные вопросы. Неподвижные и обессиленные, взирали люди на новых богов. Древние божества Шаратанга, Курикауэри, мать Куэрауапери, Урендекуауэкара, хранители пещер и озер, духи гор и источников, боги четырех сторон света и подземного царства — все обратились в прах, а тем, кто пришел им на смену, было нужно только золото, «солнечный мусор», символ божественного могущества. Им было мало военных трофеев, они жаждали еще и еще и грабили храмы и гробницы великих вождей.

Победители уже превратили в пепел неприступный пограничный город Ташимароа; эпидемии — грипп, оспа, корь — косили народ, уничтожая целые деревни. Предчувствуя свою ужасную судьбу, одинокий в эти последние времена покинутого богами мира правитель пурепеча, не в силах больше молчать, воззвал: «Они идут. Неужели мы должны умереть?»

Но Тимас, который вел войска Касонси, уже знал, что им осталась только смерть. «Владыка, вели принести медных досок, мы положим их на свои плечи и утопим себя в озере. Это быстрая смерть. Там мы соединимся с теми, кто уже умер».

С падением богов закатилось солнце государства пурепеча. Здесь, как и в Теночтитлане, пришельцы вначале уничтожили самых грозных противников — статуи богов, выброшенные из храмов, валялись разбитые в пыли на глазах индейцев. «Почему наши боги не разгневаются? Почему не поразят этих людей?» Но боги молчали. Сдавшись без борьбы, они оставили святилища и храмы и вернулись в свои таинственные обители: в недра вулканов, на дно озер, в чащи лесов.

Началось новое завоевание Мичоакана — не во славу древних чичимекских богов, но ради обладания землей, золотом, властью над людьми. Завоеватели шли, и все исчезало, все смолкало вокруг — поистине исполнились предсказания пророков. На берегу реки, у брода Нуэстра Сеньора де Пурификасьон (у города Пурнандиро, на границе нынешнего штата Гуанахуата), в 1530 г. после разыгранного судебного фарса Касонси был подвергнут пыткам и казнен конкистадором Нуньо де Гусманом. С его смертью прервалась славная династия Уакусеча, создавшая государство Орлов, и кончилась власть Курикауэри. Последним его воплощением на земле был Касонси. Начиналось новое сказание, новое завоевание, которое опустит над индейцами завесу молчания.

Безвестный автор «Сообщения» сохранил для нас, как завет, как память о былом величии, волнующую и правдивую повесть о тех временах, когда поэзия и история сливались воедино, а мир людей был подобен святилищу богов.

Автор: Ж. М. Ле Клезио.

P. S. Кстати на тему героического эпоса «Сообщение о Мичиокане» можно было бы создать, например целую фото сессию на фона южноамериканских пейзажей, с участием людей одетых в старинные наряды индейцев майя. И такая фото сессия могла бы быть неплохим украшением портфолио сайта http://www.luxphoto.com.ua/ или каких-нибудь других фото сайтов.