Если что-либо должно быть сделано,— делай, совершай с твердостью. Ибо расслабленный странник только больше поднимает пыли. (Будда)

С именем Бидии Дандарона связана первая проповедь буддизма в новом культурном и этническом ареале. В младенце Дандароне, появившемся на свет 13 декабря 1914 года в семье ламы-философа и поэта Агван Силнам Тузол Доржи, признали новое рождение тибетского хамбо-ламы из Гумбума Джаягсы Гэгэна. Духовный вождь буддистов Бурятии, «Царь Учения» Лубсан Сандан дает новорожденному имя Ригзин, что на санскрите звучит как Видьядхара и отразилось в светском имени Дандарона – Бидия. Вскоре из Тибета в Бурятию прибыла делегация лам, чтобы забрать мальчика на воспитание, но Лубсан Сандан сказал: «Он нужен здесь». И Дандарон остался.

В июле 1921 года Лубсан Сандан передает Бидии Дандарону свое духовное могущество и титул Царя Учения — Дхармараджи. Ритуал духовных посвящений и провозглашения нового Дхармараджи прошел при большом стечении верующих в специально построенном для этого небольшом храме. Церемонию довелось наблюдать российскому буддологу Б. И. Панкратову. Среди других подробностей события он выделяет почетный трон из шестнадцати плоских квадратных подушек, какого он никогда до тех пор не видел, хотя посетил почти все буддийские страны.

Вскоре исчезает (а по одной из версий уезжает на Запад) Лубсан Сандан. К тому времени уже умер отец Дандарона, и мальчик остался на воспитании матери Балжимы (1870— 1973). Она была не только хранительницей родовых традиций, но и — как ученица Лубсан Сандана — буддийской подвижницей. Многие годы посвятила созерцательной практике.

С раннего детства ламы обучали Дандарона тибетскому и монгольскому языкам, приобщали к буддизму. Но он учился и в общеобразовательной школе, где одним из его учителей был Хоца Намсараев, будущий бурятский писатель. Популярность Дандарона среди верующих была велика, и с началом широкой антирелигиозной кампании для него наступает тяжелое время, когда он испытывает постоянное давление и угрозы от местных властей. Видимо, это и побудило его покинуть Бурятию. Он становится студентом Ленинградского института авиаприборостроения. И в то же самое время слушает лекции на восточном факультете университета, не оставляет занятий языками.

Образование на воле завершить не удалось, 22-летнего Бидию Дандарона арестовывают «сталинские соколы». Обвинение бессмысленно, но именно по таким обвинениям приговаривали тысячи людей к высшей мере. Таков был приговор и Дандарону. Но он не был исполнен, немедленную смерть заменили 25 годами лагерей.

Начались странствия по кругам советской каторги. Годы, проведенные в заключении, Дандарон назвал своими университетами. Ибо и в тех, казалось бы, невыносимых условиях продолжалась творческая жизнь, продолжалось познание. Он встретил там образованнейших людей — в том числе российских немцев — историков и философов. Возник даже неокантианский кружок. Плодом этого общения стали его труды «Взаимоотношение материи и духа» и «Эстетика». Продолжилось и буддийское образование — с помощью оказавшихся в лагерях лам. Учась, Дандарон учил и сам. В лагерях раскрылся его талант проповедника, и у него появились не только собеседники, но и последователи. Постепенно из них сложился своего рода буддийский круг такой пестроты, которую мог явить только лагерь того времени. Они занимались буддийской философией и йогой, но главное — осмыслением своей собственной жизни и своего положения в смысле буддийской философии и йоги.

В течение нескольких лет Дандарон руководил этими занятиями. Это явилось пробой собственных сил, произведенной людьми над самими собой, в которой можно видеть истинность практического буддизма…,- пишет востоковед А. М. Пятигорский, которому Дандарон рассказывал о своих лагерных годах.

В числе лагерных учеников Дандарона был поляк Кокошка. Когда в конце войны его препроводили на Запад, он, сделав себе ложный перелом руки, под гипсом вынес из зоны листы рукописи учителя «Необуддизм».

Во время одного из просветов между отсидками вместе с ламой Падма Доржи Дандарон пишет письмо Сталину с ходатайством о возрождении буддийских монастырей в Бурятии. И вскоре, в 1946 году два монастыря (дацана) действительно были открыты — в Aгe и около Улан-Удэ. «Я возродил дацановскую форму буддизма на два поколения»,— так потом говорил он об этом событии.

В 1956 году — после 19 лет заключения освобождение и полная реабилитация. И вот Дандарон — младшим научный сотрудник Бурятского института общественных наук. Его главное занятие разбор и описание богатейшего в мире собрания тибетских и монгольских рукописей и ксилографов. Вскоре у него появляется замечательный наставник в его научных трудах — Юрий Николаевич Рерих, вернувшийся в 1957 году на родину, тибетолог и буддолог с мировым именем. Встретившись в 1959 году в Улан-Удэ, Дандарон и Ю. Н Рерих разработали детальный план буддологических исследований. Юрий Николаевич не прожил на родине и трех лет, умер от сердечной болезни. Но успел дать импульс возрождению отечественной буддологии.

Ценнейшим вкладом в нее был подготовленный Дандароном «Краткий тибетско-русский словарь» (издан в 1963 г. совместное Б. В Семичевым, под редакцией Ю. М Парфионовича), ставший на долгие годы непременным спутником европейских буддистов. Он также перевел и издал знаменитый «Источник мудрецов» — буддийский терминологический словарь, подготовленный буддийским просветителем XVIII века Джанжа Рольби Дорже (1717—1786).

Продолжение следует.

Автор: В. Монтлевич.

P. S. Духи вещают: А еще интересно стал бы знаменитый лама Дандарон, доживи он до наших дней, участвовать во всевозможных битвах экстрасенсов, как скажем, Александр Шепс (к слову, вот его сайта — shepsalexandr.ru).