В Катманду в тот день стояла облачная погода. Когда же через полчаса я прилетел в Бхайрахаву, на границу Непала с Индией, меня встретило предзакатное солнышко. В Бхайрахавский аэропорт имени Будды Гаутамы нас доставил самолет авиакомпании «Будда Эр», и прилетел я на родину Будды. Именно в этих местах, в саду Лумбини, более двух с половиной тысяч лет назад родился принц Сиддхартха Гаутама Шакьямуни.

Склонившееся к горизонту солнце освещало широкую равнину, занятую рисовыми полями. Вдали сверкали заснеженные вершины Гималаев. До Лумбини от аэропорта километров двадцать. Жадно всматриваюсь в окрестности. На полях работают буйволы. Крестьяне обмолачивают рис. Женщины в сари со множеством украшений: крупные серьги в ушах и в носу, кольца на пальцах не только рук, но и ног, массивные браслеты на запястьях. Мужчины в белых дхоти. Все кажется значительным и важным. Невольно возникает мысль: неужели я вижу тот же самый пейзаж, который некогда видел Сиддхартха? Такое ощущение, что Будда проходил здесь лишь вчера и эти люди в деревнях видели его и кланялись ему.

Вот я и в самом сердце Лумбини, в его священном саду. Сразу же бросается в глаза каменная колонна императора Ашоки, посетившего Лумбини в III веке до нашей эры. Надпись, исполненная алфавитом брахми, подтверждает, что здесь — место рождения принца Гаутамы, которому суждено было стать Буддой, Просветленным. Чуть поодаль от колонны — раскопки храма Майи Деви, матери Будды. Под напластованиями веков обнаружена стела, изображающая сцену рождения.

Двадцать пять веков назад беременная королева Майя, супруга Шукходданы, правителя Капилавасту, покинула дворец и направилась со свитой в Девадаху, в дом своих родителей, чтобы, как предписывала традиция, разрешиться там от бремени. Но родила она на полпути, в роще, или саду Лумбини, под саловым деревом, искупавшись перед тем в пруду. Новорожденный принц также был омыт в водах пруда.

И сейчас водоем — на том же самом месте. На его берегу растет огромное дерево — баньян. Трудно сказать, сколько ему лет. В любом случае эта земля помнит шаги младенца Будды. Ибо, едва родившись, он, по преданию, сразу сделал по семь шагов в четырех направлениях. Тем самым было предсказано, что буддизм распространится на восток, запад, юг и север.

В священной роще Лумбини повсюду видны древние фундаменты — все, что осталось от многочисленных храмов и пагод, возводившихся здесь на протяжении веков. Они излучают какую-то мощную энергию. Все пространство над вечными руинами украшено буддийскими флажками всех цветов радуги и тибетскими мантрами.

В Лумбини буддисты различных стран возвели или же строят монастыри и святилища в соответствии со своими национальными традициями. Я приехал в Лумбини по приглашению монаха из бирманского медитационного центра. Его зовут Вивекананда, а родом бхикшу — из Германии. С Вивеканандой я познакомился лет восемь назад в Рангуне, бирманской столице, и вот — новая встреча. Монах знакомит меня с Лумбини. Храмы Тибета и затерянного в горах княжества Мустанг поражают величественностью облика, а бирманская пагода — изяществом форм. Китайский храмовый комплекс напоминает сказочный дворец. Вьетнамский монастырь и гостиница для паломников еще строятся. Работами руководит доктор Лам, энергичный священник с проницательным взглядом.

«Когда я приезжал сюда, здесь было болото, кишащее змеями, — рассказывает вьетнамец. — Никто не верил, что мне удастся что-нибудь построить. А теперь посмотрите…» Он показывает на почти завершенные постройки. Воистину молитва обладает чудодейственной силой. Именно моление-пуджа помогло доктору Ламу избавиться от змей. Молясь, он просил рептилий покинуть место, предназначенное для строительства храма. И все они, включая королевских кобр, послушно уползли.

Я остановился в бирманском медитационном центре. В свое время мне довелось несколько лет пробыть в Бирме, этом бастионе тхеравады, южного буддизма. Приняли меня как родного, стоило заговорить на бирманском языке. Впрочем, в монастырях Лумбини рады любому. Место переночевать для паломника и простого путника всегда найдется.

С закатом солнца на Лумбини опускается густой туман. Это даже не туман, а плотная завеса из мельчайших капель влаги, окутывающая все предметы. Видимость — нулевая. Только у одинокой хижины тлеет костерок. К теплу льнет собака со щенятами. К утру туман не рассеялся, а стал еще непроницаемее. Не видно ни колонны Ашоки, ни священного пруда. Кажется, что Будда еще не родился и не возвестил миру свое учение. Но туманы Лумбини не наводят уныния. Напротив они вселяют радостное ожидание чуда. Ведь твердо знаешь, что принц Сиддхартха все-таки родится, и откроет заблудшему человечеству путь избавления страданий. Но произойдет это не сразу. До 29 лет принц будет жить неподалеку во дворце, в Капилавасту, не зная ни печалей, ни забот. Потом здесь ему будет дано четыре знамения. Он увидит больного, старика, покойника, а также аскета, погруженного в глубокие размышления. Таким образом Гаутама узнает, что мир наполнен страданием и любое благополучие иллюзорно.

Он покинет дворец и в течение шести лет будет путешествовать по Северной Индии в поисках истины. В конце концов, благодаря напряженнейшей концентрации сознания и воли на протяжении целых семи недель, откроется «восьмеричный путь» к спасению — избавлению страданий. Это — правильное понимание, правильное мышление, правильная речь, правильное знание, правильный образ жизни, правильное усилие, правильное сознание и правильное сосредоточение.

В образе Будды подкупает его человечность. Да, он не был обычным человеком, а обладал сверхъестественными способностями. Но, с другой стороны, он вел обычную земную жизнь, наполненную горестями и радостями. Будда рано потерял мать: Майя Деви умерла вскоре после родов. Однако Гаутама всегда почитал ее. Достигнув просветления, он не забыл поделиться вечным знанием с Майей Деви, поднявшись для этого на небеса Тушита, где та пребывала после смерти.

Пришлось Будде изведать и предательство, и неблагодарность. Особенно трогателен старый Будда. Ему было под восемьдесят, и он предчувствовал скорую смерть. К тому времени ушли из жизни близкие ему люди: приемная мать Праджапатхи Готами, жена Ясоджара, сын Рахула, любимые ученики Сарипутта и Молана. Больной, одинокий, физически немощный Будда идет в город Кушинагар, расположенный совсем неподалеку от Лумбини. Здесь он и умирает в восьмидесятый день своего рождения.

Последние слова Будды в его земной жизни таковы: непостоянны все вещи и явления. С полной сосредоточенностью сознания стремитесь к освобождению…» Смерть коснулась только физической оболочки Будды, которую предали огню. По сути же, Просветленный достиг «махапаринирваны» — состояния конечного освобождения от цепи перерождений, абсолютного покоя.

Учение Будды распространилось по всему миру. Спрашиваю улыбчивого настоятеля бирманского монастыря, что ему наиболее близко в буддизме. «Все важно, — отвечает он. — Возьмите хоть бы пять добродетелей, которые проповедовал Будда: метта — любовь ко всему живому, тисса — верность, преданность, каруна — сострадание, мудита — умение радоваться радости другого человека, как своей собственной и упека — спокойствие, невозмутимость перед лицом, как успехов, так и неудач».

Недаром сейчас королевство Непал и буддисты всех стран хотят превратить Лумбини не только в религиозный, но и в духовный центр всемирного значения, центр миротворчества и диалога различных культур.

Накануне нового года мне выпала удача присутствовать на церемонии зажжения 10 тысяч свечей в Лумбини. Живыми огоньками были заставлены фундаменты древних строений. Читалась знаменитая «Маха Мангала сутра» — «Сутра добрых напутствий». Молитвы раздавались на непальском, вьетнамском, тибетском, бирманском, японском, английском и других языках. Ярко светила Луна — было как раз полнолуние. Тихо шелестели листья баньяна. Полыхали свечи. Даже туман на время отступил.

Красочные церемонии проводятся в Лумбини постоянно. Вот сотни тибетских лам школы карма-кагью читают мантры. Под навесом священник буддизма ваджраяны — «алмазного пути», распространенного в Непале, водружает себе на голову магическую корону-мукху и произносит тантрические заклинания. Ритмично ударяя в барабаны, идут цепочкой японские буддисты. Часто посещает Лумбини король Непала Бирендера Бир Бикрам Шах Дева, которого непальские индуисты считают живым воплощением бога Вишну. Будда же воспринимается ими как одна из ипостасей Вишну.

Проснувшись рано утром, я выглянул во внутренний дворик медитационного центра. По его периметру неслышно передвигались медитирующие монахи, монахини и миряне. На лицах было полное спокойствие. Потом раздались мелодичные удары гонга, призывающие на молитву. Завтрак, как и вообще все трапезы в монастыре, состоял исключительно из вегетарианских блюд, включавших всевозможные овощи, рис, бобы, соевую пасту, грибы. Мяса совсем не хотелось. Особенно мне запомнился непальский чай с молоком и масалой — пряностями. Необычный и тонизирующий напиток. После чая Вивекананда показывает мне окрестности Лумбини. Фактически это заповедник, убежище для зверей и птиц. Известно, что проповеди Будды приходили послушать олени и другие животные. Вот и теперь в густых лесах Лумбини видишь лисиц, белок, попугаев, цапель и даже грифов. Все они обитают здесь в полной безопасности.

Пробыв в Лумбини всего два дня, я почувствовал себя бодрее, энергичнее. Самолет с именем Будды на борту улетал днем. От ночного и утреннего тумана не осталось и следа. Солнце ярко светило над миром, которому Будда Гаутама открыл свет истины.

Автор: Н. Листопадов.

P. S. Духи вещают: На родине Будды, в Лумбини для всякого путника никогда не будет проблем с ночлегом, ведь пустить переночевать путешественника, дать ему кров и еду, кем бы он ни был – святая обязанность всякого буддийского монаха, ведь великий Будда учил, прежде всего, любви и состраданию. Впрочем, проблема переночевать в наше время не стоит для путника и в других местах, например, если вы оказались в Санкт-Петербурге, то здесь вы сможете найти подходящий отель по вашему вкусу.