Святой Георгий… При этом имени у большинства из нас перед глазами сразу всплывает всадник, слитый в неразрывное целое с конем, копьем и драконом. Но таким ли был святой Георгий? Действительно, что мы знаем о нем? Святой Георгий почитается у многих народов, его деяние столь велико, что каждый народ всегда стремился приблизить его к себе, к своим истокам, иначе говоря, сделать своим святым. Поэтому так разнятся легенды о святом Георгии, и западноевропейцы видят его иначе, чем кавказцы или азиаты. Для одних народов он — светлый образ воина-мученика, для других — покровитель скотоводов, для третьих — символ земледельца. Мусульмане называют его Джирджис, тюрки — Джарган, славяне — Егорий, Юрий, другие народы — Джордж, Джордан, Георг, Джастарган, Уастырджи… И это кажется естественным и даже закономерным, хотя речь идет об одном человеке.

Во шестом году, восьмой тысячи,
При том царю было при Хведору…

С этих строк начинался «Стих про Егория Храброго», который с незапамятных времен читали на Руси. И песни долгие пели ему, Егорию. И праздники устраивали — в Егорьев день люди чуда ждали и перемен к лучшему.

Но куда больше почитали святого Георгия в южных краях. Там его культ всегда был особенный. Степняки считали святого Георгия своим высшим покровителем, ему одному они адресовали просьбы и пожелания. «Помоги нам, святой Георгий» — и он помогал всем праведным, оберегал их. Щедрый святой и самый справедливый. В Степи он вторым после Бога был, потому что считался Посредником между Богом и человеком.

В давние времена у степняков вторник считался тяжелым днем: нельзя было отправляться в дорогу, начинать какое-либо важное дело. Даже есть во вторник и то не советовали. Тяжелый день, «Гюрджиев день», говорили степняки. По народным поверьям, именно во вторник убили святого Георгия, славного воина-заступника.

Вспомним знаменитое «Чудо Георгия о змии», оно вроде бы на слуху, но его внешняя простота скрывает явную загадку, непрочитанную тайну… Ведь легенда — это тайнопись, так издревле народы сохраняли в памяти важнейшее в своей жизни и передавали его другим поколениям — из уст в уста. Миф, говорили древние, дан, чтобы скрывать истину от посторонних ушей.

В «Чуде Георгия о змии», безусловно, зашифровано очень важное сообщение, идущее из глубины веков, надо лишь в легендарных символах разглядеть конкретных людей и конкретные события…

Христианский сюжет легенды о святом Георгии широко известен. В некий восточный город повадился огромный змей или дракон, он приползал со стороны болот и забирал молодых горожан. Наконец пришел черед дочери правителя, прекрасной Елисавы (Елисават). В слезах сидела она у дороги, по которой проходил Христов воин Георгий. Увидев змея, он отложил оружие, начал молиться — и молитвою одолел зло, доказав, что слово сильнее меча. В этом и был его великий подвиг, ибо завещано: «Не убий».

Укрощенный молитвой змей лег к ногам воина, а Елисават, накинув на змея поводок из своего пояска, повела его в город, «как послушнейшего пса» (выражение из легенды). Увидев это чудо, горожане во главе с правителем согласились выслушать проповедь Георгия и приняли крещение… Такова сказочная канва события.

Сказка — ложь, да в ней намек. Намек на что? Тень на ясный день стали наводить довольно рано. Профессор А. И. Кирпичников в своей редкой книге «Святой Георгий и Егорий Храбрый» обратил внимание на следующее: оказывается, в 494 году состоялся Первый римский собор, на котором официально запретили упоминать об истинном значении деяния святого Георгия. Ослушников жестоко карали. С тех пор и появились полуправда, легенды и прочие официальные объяснения, цель которых состояла в одном — скрыть истину.

В X веке беду усугубил еще один «реставратор» истории, греческий монах Симеон Метафраст, который старательно переработал все биографии святых, канонизированных Церковью. Что он дописал и что убрал — сие есть тайна! Так еще раз Георгию изменили его биографию.

В житии святого Георгия говорится, что он был современником римского императора Диоклетиана (284—305 гг.), уроженцем Каппадокии (восточная местность Малой Азии, где в то время жили армяне). Блестящий аристократ, комит, Георгий стал воплощением чести и достоинства. А погиб великомученик — по приказу Диоклетиана, который после ужасных пыток приговорил святого к смертной казни через отсечение головы. Случилось это в 302 или 303 году. В честь мученика-святого впоследствии возвели множество храмов. В настоящее время кафедральный собор Вселенской (Константинопольской) Патриархии в Стамбуле носит имя святого Георгия.

Но особой известностью пользуется храм святого Георгия в городе Лидде на западе Палестины (то есть отнюдь не в Каппадокии, как следует из жития). Здесь, якобы в родном городе святого Георгия, в IV веке были положены его мощи, а отрубленную голову поместили в Риме.

Таково европейское прочтение легенды, появившееся после правок и, естественно, не подтвержденное никакими документами. Просто сложилась традиция так думать. Это — официальная церковная версия жизни святого.

Однако ни причин смерти, ни точного места захоронения святого Георгия в Европе, конечно, не знали. Иначе почему там долгое время насчитывалось несколько его могил? Почему разнятся описания его подвига и биографии? Возникает и множество других вопросов: в чем суть подвига святого воина? Как в одном-единственном поединке он обессмертил свое имя, вошел в историю многих народов? Кого скрывает предание за образом змея-дракона?

Увы, книги Лактанция, Евсевия и других современников Диоклетиана не оставляют от красивой легенды камня на камне. Диоклетиан, чье имя привычно ассоциируется с эпохой гонения на христиан, в действительности не имел к Георгию никакого отношения. В феврале 303 года в Риме вышел указ против христиан, в котором они лишались гражданских прав, казней не было ни одной. Потом последовало еще два указа: один — «религиозной природы», другой — об изоляции проповедников, призывающих к восстанию. Однако сразу же арестованных отпустили по амнистии в честь двадцатилетия правления императора. Истинное гонение связано с выходом четвертого указа, а это уже — в 304 году, когда Георгия не было в живых. Только тогда начались казни! Но все они были вызваны политическими либо уголовными мотивами. Христиан преследовали не за веру, а за политическую неблагонадежность и за вполне конкретные проступки — измену, подстрекательство к бунту.

Мог ли святой Георгий оказаться среди таких христиан и совершить там свой великий подвиг? Очевидно, нет. Этот вывод подкрепляют письменные свидетельства. Сохранились подлинные документы о его великом деянии, которые не подверглись исправлениям и переработке, и в этом их ценность. Речь идет о записках Фавста Бузанда, сделанных в IV веке. В них армянский летописец сообщает о деяниях современников, а по сути, участников подвига святого Георгия. Пожалуй, это — единственный и самый древний документ, все остальные появились много позже, когда слава о великом воине уже разнеслась по миру.

Конечно, ни о каком палестинском происхождении святого Георгия не может быть и речи, это отвергают его же «официальное» житие и записи Фавста Бузанда. Очень неудачная версия, ее придумали, видимо, в XIII и XIV веках, тогда и появилась в биографии святого Георгия самозваная Палестина. Тогда же, после крестовых походов, он был посажен на коня, принял роль драконоборца.

Кстати, до XIII века святого Георгия на иконах изображали не на коне, не убивающим и без змея. Чтобы оценить истинные масштабы подвига святого Георгия, необходимо обратиться к «белому пятну» на исторической карте Европы, наверное, самому большому из всех имеющихся. Имя ему — Великая Степь, а если точнее — Дешт-и-Кипчак, страна тюрков, ее история.

Дешт-и-Кипчак — след выдающегося исторического события, без учета которого вся историография Европы вряд ли будет надежной. Речь идет о Великом переселении народов. Зародившись на Алтае во II веке, оно длилось не одно столетие и вдохнуло новую жизнь в почти не заселенную Степь.

В III веке (видимо, в 292 году) у берегов Каспия, точнее, у самых восточных границ Великой Римской империи, встретились две культуры, два мировоззрения — восточное и западное. Носителями западного образа жизни были народы Кавказа, которые в равной мере ощущали на себе давление и Рима, и Персии. А восточную культуру на той встрече представляли тюрки (гунны). Это на тюркских (гуннских) знаменах был крест (аджи). Это их ритуальным жестом было крестное знамение, которому, по моему мнению, подчинились затем и Рим, и Византия, и все остальные новаторы христианской веры. Вот они откуда, сила креста и крестного знамения!

Гунны побеждали не только силой оружия, но и силой духа. Их религия называлась «тенгрианство». Почитали они Бога-Отца, Тенгри, Создателя мира сего. Тюрки поклонялись Единому Богу-Духу. Примерно за пятьсот лет до новой эры у них сложился свой канон богослужения, были свои священнослужители, проповедники, монахи.

Бог-Дух главенствовал в тюркском духовном мире, а в Степи главенствовали сами тюрки-кипчаки, принявшие божественную благодать. Им не было равных на поле боя, потому что нигде в мире не существовало такого великого войска. Тюрки, пожалуй, были единственным на Земле народом, который жизнь свою проводил на конях, считая позором ходить пешком. Ребенка сперва сажали на коня, а потом учили его ходить… И мужчины, и женщины — все были прирожденные всадники.

Не этих ли всадников Европа назвала апокалиптическими? Посланцами Божьими? Дала же она имя «Бич Божий» Аттиле — великому предводителю тюрков? И действительно, нигде в мире подобных всадников не было. Только на Алтае, на прародине тюрков.

Обратимся вновь к легенде о святом Георгии и попробуем прочитать ее символы в реальном историческом контексте. Теперь они будут выглядеть совершенно иначе: в них появляется логика, они уже вписываются в окружающий мир, обретают смысл.

Змей — древнейший символ тюрков. Он появился у них, видимо, в III тысячелетии до нашей эры или даже раньше, когда к власти в тюркском мире пришел джус (родовое объединение) Имак, родовым знаком которого считался змей Бегша, прародитель людей, символ мудрости и знаний. Между прочим, и поныне змей в тюркском мире выражает что-то пусть и забытое, но очень близкое, домашнее. Например, мужчина, обращаясь к уважаемому человеку, обязательно скажет ему: «Горыныч». Опытная хозяйка, если заболеет корова или придет другая беда, потихоньку трижды говорит: «Горыныч, помоги!»

Образ змея или дракона вообще широко распространен на Востоке, это важный символ восточной культуры. Не только тюрки почитали его. На знаменах кипчакских войск, пришедших в конце III века в Европу, среди других символов был и змей. Конечно, появление степных всадников на Кавказе встретили по-разному: одни — воинственно, другие (армяне, албанцы и грузины) увидели в пришельцах с Востока не врагов, а союзников. Поначалу о гуннах армяне знали лишь то, что положено знать о врагах: приходят с севера и набирают в армянских поселениях себе рабов — обычное для того времени общение сильного и слабого.

Продолжение следует.

Автор: М. Аджи.