Взревев клаксонами, машина промчалась по набережной. С одной стороны промелькнули строения европейской части города, с другой — рейд и стоящие на якорях суда. Поворот — и мы втискиваемся в лабиринт китайских кварталов Пинанга — главного порта Малайзии, столицы штата и одноименного острова. Утро только началось, а узкие, грязные улочки уже запрудила разноплеменная толпа. Оживленно, пестро, суматошно. Все куда-то бегут, что-то везут, несут, о чем-то говорят, спорят. Крики продавцов, перебранка, звонки велорикш, смех, плач детей, рев автомобильных сирен — все слилось в нестройный гул. С трудом продвигаясь в уличной сутолоке, машина наконец выезжает за черту города. Позади осталось здание Малайского педагогического колледжа. Сквозь стену деревьев заблестел залитый солнцем пролив. Показался окутанный дымчатым маревом небольшой островок Джераджак, где среди непролазных джунглей расположились карантинный лагерь и поселение прокаженных.

Справа потянулись рисовые поля. Зеленый квадратик, желтый квадратик, снова зеленый… Между ними блестят зеркальца воды и черные болотца. Ползут, увязая по брюхо в иле, неторопливые буйволы. Куда им спешить? Работы много. Не успеешь вспахать одно болотце, переходи на другое. Следом за буйволами, навалившись на деревянную соху, бредет человек. Широкополая остроконечная шляпа прикрывает его от палящего солнца. Пятая, седьмая, девятая миля… Стоп!

Из машины выходим мокрые, с прилипшими к телу рубахами. Осматриваемся… Ага! Вот и цель нашей поездки. Цветущий островок приглянулся людям давно. Они приходили из далекой Аравии, Индии и больше всего из Китая. Приносили с собой уклад жизни, нравы, обычаи, верования покинутой родины. Селились. Осваивали земли. Рядом с поселениями вырастали храмы и среди них посвященный божеству Хор Суконгу. Строили его нищенствующие монахи на скудные подношения верующих. Пребывать бы храму в безвестности, да случаю угодно было распорядиться иначе.

Не успели закончить строительство, как случилось несчастье: из близлежащих джунглей нагрянули полчища ядовитых змей. Что привлекло сюда этих тварей, никто не знал. Строители в панике разбежались. Монахов охватило уныние. Что делать? Как избавиться от непрошенных гостей? И тут одного инока осенила мысль: «Чудо!».

Змей не уничтожили, нет. Напротив, их стали подкармливать и вскоре по окрестным селениям пополз слух, что новый храм заселили священные змеи, чтобы поклоняться божеству. Люди поверили в чудо, потянулись к святилищу. Росла его популярность. Появились паломники, а за ними туристы, которые разнесли весть о храме змей. Подготовленные этой информацией к чему-то необычному, мы остановились в недоумении.

У подножия холма, под стройными пальмами пристроилась обычная китайская пагода, каких мы видели немало. Двускатная кровля с приподнятыми углами. Яркая, цветастая черепица, переливающаяся на солнце. Конек украшают фарфоровые цветы, причудливо изогнутые мифические драконы. Крыша террасы покоится на покрытых вычурной резьбой и росписью стропилах. Их поддерживают резные колонны. К стропилам подвешены круглые фонари, расписанные замысловатыми иероглифами. Все как положено. Чем же нас хотят удивить?

От искусно изукрашенных ворот к храму ведет посыпанная гравием дорожка. Вдоль нее и у входа дымятся курильницы. Пройдя через дворик, входим внутрь. Под сводами сумрачно и прохладно. В недвижном воздухе стоит аромат сандалового дерева и еще каких-то благовоний. Затейливая резьба красных стен. Чуть колышутся шелковые свитки, покрытые древними письменами. С квадратного алтаря свисает пурпурное покрывало. На алтаре ритуальные светильники, фарфоровые вазы с цветами, курильницы. Тонкие струйки дыма поднимаются от благовонных свечей, плывут над алтарем, цепляются за цветы. Сквозь их голубоватую пелену тускло поблескивает золотая статуя божества. В тишине слышно бормотание склонившегося в молитве служителя.

Стоим, словно заколдованные. От всего веет таинственностью, со всех сторон доносится какое-то шипение, странный шорох. Под рубахи, непрошенный, заползает холодок страха. Так и кажется: сейчас произойдет что-то необычное. И оно не заставило себя ждать.

Освоившись после яркою солнца, видим вдруг, что статую, стены, алтарь, пучки сухих веток, пол — все «украшают» десятки живых змей самых разных размеров и расцветок. Вот тебе и храм! Террариум, да какой! Столько видов не во всяком зоопарке представлено.

Змеи, извиваясь, с шипением переползают с места на место. Вот одна из них, шурша по циновкам, устилающим пол, направилась в нашу сторону. Мы невольно попятились к выходу. Змея остановилась. Упругое тело приподнялось, словно готовясь к броску. Сверкнули холодные немигающие глазки. Раздвоенный тонкий язык пошарил в воздухе: «Ш-ш-ш!» По спине побежали мурашки.

Заметив наше замешательство, подошел служитель.
— Господа могут не бояться. Хотя среди обитательниц святилища есть очень ядовитые экземпляры, они безопасны. Воскуряемые благовония действуют на них усыпляюще. Для большей убедительности он поднял с пола полуметровую змею и обвил ее вокруг своей шеи. Мы с опаской наблюдали за этой манипуляцией. Или он действительно не боялся, или змея была неядовитой? Любопытство взяло верх над страхом, и мы подошли ближе.

Видя, что его действия произвели должное впечатление, служитель снял змею с шеи и, протянув нам, предложил:
— Вы можете взять любую и проделать то же самое. А еще лучше — сфотографируйтесь. Пожалуйста… всего за один доллар…

Желающих фотографироваться со змеей на шее не нашлось. После прохладного сумрака храма двор встретил нас зноем и слепящим солнцем. Не спасала даже густая тень раскидистого фикуса. Подходим к ожидающему нас водителю машины. Закуриваем.
— Ну, как впечатление? — спрашивает он.
— Жутковато, но интересно. Раньше не приходилось встречать ничего похожего.
— Еще бы! Ведь наш храм — единственный в мире, — не без гордости замечает шофер. — У него много почитателей. Особенно людно здесь на шестой день Первой Луны. Это наш Новый год. Люди несут корзины жертвенных яиц, поют священные гимны. Многие одеты в национальные костюмы. Очень торжественное, красочное зрелище.

Машина мчит нас дальше. Дорога петляет среди холмов, покрытых плантациями гвоздики. Еще немного — и впереди снова засеребрилась изумрудная ширь океана.

Автор: А. Гаваньков.