Их уже много, а скоро будет еще больше — психотерапевтов. Мы пока толком не знаем, что от них ждать и как к ним относиться. Знаем только, что в Европе их кабинеты — на каждом углу, что в Америке их посещают примерно столь же часто, как и зубных врачей, а уж как там следят за зубами, всем известно. С нашей темнотой и невежеством пора кончать. Мы даже не представляем себе, какие они разные, эти психотерапевты. Вовсе не каждый будет разговаривать с вами как лучший друг, подставляющий жилетку для ваших слез, в строго отмерянное время с оплатой согласно предварительной договоренности. Не каждый спросит, когда вы раздумали убить папу и жениться на маме. Это — если он фрейдист-психоаналитик. А ведь он может оказаться последователем совсем другой школы: гештальт-терапии, например, бихевиоризма или семейной терапии.

В Америке недавно вышла большая и очень толстая книжка, в которой одна психопатологическая ситуация разбирается с точки зрения самых разных психотерапевтических школ. Мы решили пересказать вам некоторые из ее сюжетов, а заодно прибавили к ним и несколько своих. Получилась история о том, как американка Марта лечилась у разных специалистов. Сегодня она на приеме у психоаналитика.

Краткая история болезни

Возраст: 47 лет. Семейное положение: замужем, мать шестерых детей. Муж: Джордж, 50 лет. Дети: Арлин — 17, Барри — 15, Чарльз — 13, Дебра — 11, Элен — 9, Фредерик — 7. Физическое состояние: удовлетворительное, соответствующее возрасту. Место работы: последние два года не работает, до этого была ассистенткой зубного врача. Жалобы: озабоченность чистотой своего тела и детей, многочисленные ежедневные омовения (каждое утро моется в ванной около двух-трех часов, двадцать — тридцать раз в день моет руки, ежедневно меняет постельное и нательное белье, которое складывает в углах комнат и запрещает к нему прикасаться; кроме того, не разрешает никому поднимать упавшие на пол предметы). Состояние крайне подавленное. Попытка самоубийства (выпила пачку аспирина). Предварительный диагноз: невротическое расстройство, не обусловленное органическими изменениями. Медицинское предписание; витамины В5 и В12 (внутримышечно, чередуя инъекции через день), поливитамины два раза в день, три раза в день антидепрессанты и снотворное на ночь. Рекомендация: пройти курс лечения у психотерапевта.

Психоанализ

В центре этой самой известной теории, восходящей к Фрейду,— конфликт между «животным» и «цивилизованным» в человеческой психике. «Животная», подсознательная часть находится во власти сексуальных и агрессивных импульсов, а «цивилизованная», сознательная управляется моральными и религиозными предписаниями и запретами. Терапевт-психоаналитик особенно внимателен к детским переживаниям, потому что корни любой психопатологии, по его мнению, находятся именно там и скрыты от сознания пациента.

Она была очень испугана, когда пришла на первый прием. Что-то произошло в ней, и это делало ее сумасшедшей, которую могут отправить в дурдом и посадить под замок. В кабинете у аналитика было чисто, аккуратно — ничего лишнего. Стул, стол, кушетка, книжный шкаф. Для начала он попросил ее рассказать о себе. Марта стала рассказывать… Ее родители были ревностными католиками и изо всех сил старались привить детям — Марте и двум ее сестрам — религиозные заповеди и запреты, хотя о вере в доме не говорили ни слова. Отец — огромный, под два метра, и невероятно сильный мужчина. Даже мать боялась его и была тихой, смиренной и молчаливой. Она боялась мужа и была очень строга с детьми.

Когда Марта подросла, отец стал ревностно оберегать ее девственность. Он всегда ждал ее возвращения с прогулок и устраивал допросы, а как-то даже пошел на вечеринку вместе с ней. Это было ужасно, но Марта была послушной дочерью и хорошо знала, что отец — это отец.

В двадцать семь Марта вышла замуж. Джордж был хорошим мужем, много зарабатывал, и у них был прекрасный дом. Все было замечательно. Правда, Марта никогда не испытывала сексуального возбуждения, но послушно занималась любовью первые тринадцать лет брака и родила шестерых детей.

Аналитик заметил, что Марта рожала детей со строгой периодичностью: ребенок в два года — и называла их в алфавитом порядке (А, В, С, D, Е, F). Ее родители были строгими и очень жестко приучали детей к горшку. Любой психоаналитик объяснит вам, насколько важен этот момент в становлении характера: насильственно и жестко прерванный период «анального развития» делает человека сдержанным, крайне упорядоченным, скуповатым, держит его в постоянном напряжении, необходимом, чтобы подавлять сексуальные и агрессивные импульсы. Именно такой и была Марта. Она была сдержана, пунктуальна, чистоплотна, все упорядочивала, была бережлива сверх всякой меры: все чуланы в доме были завалены каким-то барахлом — дешевыми кольцами, полотенцами и простынями. Ее хорошо приучили к горшку в свое время. Терапевт заподозрил, что Марта застряла в «анальном периоде» развития, что какое-то событие отбросило ее туда, а механизмы защиты почему-то дали сбой.

Аналитик попросил Марту лечь на кушетку, закрыть глаза и говорить все, что лезет ей в голову: он хотел методом свободных ассоциаций добраться до глубин ее бессознательного. Марта попробовала, но вдруг ее охватила паника. Как можно говорить все подряд, не контролируя слова, мысли? Ведь она всю жизнь сдерживала себя и где-то глубоко-глубоко знала: если позволить себе расслабиться, может вылезти такое, что может разорвать ее, расколоть на части все вокруг, а потом… потом страх, что это услышали, вина за то, что это в ней есть, что она плохая, испорченная, грязная. Грязная — это самое страшное, только бы остаться чистой… Нужно пойти вымыться; грязь, тошнота, кто-то страшный и сильный грозит кулаком и может сделать так больно… Но в то же время этот человек с бородой знает, о чем ее просит, он специалист, он уже вылечил многих, он будет контролировать ее и не даст сойти с ума, он сильный и можно ему довериться или, по крайней мере, попробовать…

Потолок, стены, я хотела бы помыть руки, глисты чешут спину отравленной утке, в заднице… Не беспокойтесь, все идет нормально, не пугайтесь своих мыслей, спасибо, наше время заканчивается, приходите через неделю.

Потом было легче. Марта научилась расслабляться и теперь легко произносила вереницы слов, но в этом хаосе была некоторая закономерность. Рано или поздно она опять возвращалась к теме глистов («он глистом как-то раз проник в мою душу и чешет, чешуею звеня, фиолетовый флаг»), и в такие моменты ее снова охватывала непреодолимая тревога. Как выяснилось, именно с глистов началась ее болезнь. Лет десять назад вся семья Марты болела гриппом. Марта тогда была беременна и тоже заразилась. И тут оказалось, что Арлин где-то подхватила глисты. Это было ужасно. Врач, которого пригласила Марта, посоветовал ей быть очень внимательной к чистоте постельного белья и трусов детей, а по ночам, когда Арлин заснет, проверять ее задний проход: нет ли там червяков. Марта очень добросовестно отнеслась к этим рекомендациям. Каждый день меняла простыни и белье, все кипятила и стерилизовала.

Потом эпидемия кончилась, всякая опасность миновала, но ее озабоченность чистотой продолжалась. Через некоторое время она запретила всем в доме поднимать упавшие на пол предметы, завалила дом бельем и трусами, которые заставляла детей менять каждый день. Потом она запретила им приводить в дом гостей, а потом как-то раз Джордж обнаружил, что она восемь часов подряд не выходила из душа. Она объяснила ему, что моется по строго определенным правилам: сначала левую ногу, потом правую — очень сложные правила, с очередности которых она сбилась и начала сначала, а потом опять сбилась, и так восемь часов подряд. Джордж испугался и с тех пор стал вставать в пять утра, чтобы помогать ей следить за очередностью омовений.

Картина невроза стала понятней. Болезнь, усталость, беременность, сдерживание агрессивных чувств по отношению к дочери, которая заразилась глистами, — все это ослабило защитные механизмы Марты, а глисты, которые вызывают зуд в заднем проходе, вид анального отверстия дочери, смутное воспоминание о том, что прикосновения к анусу могут доставить наслаждение, затронули в ее психике подавленные сексуальные импульсы. Уравновешенность ее психологической структуры была поколеблена. Она не могла больше сдерживать агрессивно-сексуальные импульсы, они выразились в невротическом синдроме, который, вроде бы обеспечивая защиту, давал и своеобразное наслаждение.

Защита новыми запретами, усугубляющими старые: нельзя прикасаться к анальному отверстию, к фекалиям и вообще какой-либо грязи. Значит, нужно как можно чаще мыться и нельзя прикасаться к предметам, упавшим на пол. Кроме того, проводя все утро в ванной, Марта могла избежать встреч со своими домочадцами, что освобождало ее от искушения быть агрессивной к ним. Кучи нижнего белья — в каждом углу дома, вещи, связанные с анусом, их нельзя трогать, пусть лежат, где лежат.

Наслаждения возвращали ее в раннее детство. Каждый раз, сбиваясь с последовательности действий во время ритуала утреннего омовения, Марта получала удовольствие от того, что нарушала установленные правила,— типичное «анальное наслаждение». Изолируя себя от грязного белья и мусора, она опять-таки получала наслаждение от беспорядка и свалки. Заставляя мужа каждое утро вставать в пять утра, чтобы помогать ей совершать обряд омовения, она выражала агрессию по отношению к нему, а ничего не делая по дому, заставляя все время мыть руки и запрещая приводить в дом друзей,— агрессию по отношению к детям.

Марта не могла прямо выражать эти чувства, потому что это шло бы вразрез со всей ее психологической организацией, выстроенной как защита против них. Кроме того, усталость, болезнь, ослабленность защиты — все это привело к регрессии, возвращению к детским переживаниям, и неосознанно Марта могла чувствовать себя не взрослой женщиной, а маленькой девочкой, которая испачкала штанишки и разозлилась на родителей, а они, грозные и сильные, теперь могут сделать с ней все что угодно в наказание за это.

Задача аналитика на этом этапе — помочь Марте осознать связь симптомов ее невроза с подавляемыми и замещаемыми импульсами, а затем, если такое осознание произойдет, переорганизовать защиту. И тогда, через пару лет, Марта научилась бы управлять собой. Она перестала бы так сильно бояться своих желаний и смогла бы выражать и контролировать их, перейдя на другой психологический уровень. А психоаналитик… исследуя образы сновидений, продолжил бы сублимацию своих собственных импульсов и желаний в наслаждении творчеством и интеллектом.

Автор: Денис Рогачков.