Персидская мистическая традиция сравнивает сферу духовых поисков с перекрестком пустынных долин. Суфизм насчитывает семь таких долин: поиски, любовь, знания, отграничение, единство, удивление и уничтожение. Этот путь поисков — опасен. Аскетизм призван очищать душу, отречение от телесных утех, отказ от земных желаний — все эти тернии ждут того, кто пойдет по пути мистика.

Золото, владения, радующие глаз и слух и будящие зависть и желание, — вся эта мировая суета возникает как мираж на пути жаждущего путешественника. Каждый караван требует проводника, когда хочет пересечь пустыню; ни один из них не настолько глуп, чтобы решиться преодолевать песчаные заносы без кого-то, кто бы его вел. Так же и иранская мистическая традиция требует от правдоискателей искать помощи у пиров, учителей, способных показать им путь. Ни один ученик не рискнул бы ступить на путь благочестия без помощи наставника, который бы передал ему нужные знания. Подобно проводнику каравана, держащему верблюда за повод, чтобы вести животное опасными путями, духовный учитель проводит новообращенного на цепи своих правил.

Аттар, великий персидский поэт XII века, изображает в «Птичьем совете» путешествие, которое осуществляют пернатые, решив однажды отправиться на поиски своего царя. Во главе с удодом, птицей, с которой связаны широкие мифологические ассоциации, — он был Соломоновым компаньоном и знал, как избежать миражей и выявлять издали источники — они отправились в горе Каф, дому Симурга, птичьего руководителя. Многие путешественники не снесли жары, голода и жажды и, ужасаясь неизвестности, предпочитали вернуться к милым их сердцу землям. Остальные имели мужество лететь дальше, терпя все опасности путешествия. Много их, лишенных пищи, воды и спасительной тени, погибло в дороге. И только тридцать птиц — по-персидски — симургов — достигло своей цели, перелетев гору Каф и зайдя в мистическое общение с предметом своих поисков.

«И вот эти тридцать птиц смотрят на Симургов лик, размышляя о своих собственных подобиях… Они видели, что это истинный Симург, и, если бы обратили взгляды на самих себя, то увидели бы, что они и сами Симурги. В конце концов, покрутив мозгом, птицы поняли, что они и Симург на самом деле одно и то же».

Великаны-людоеды и духи

В персидских легендах и поэтических эпосах пустыня выступает также как земля великанов-людоедов, духов и эльфов. В своем «Симурговом заклятии» иранский любомудр XII столетия объясняет, как избежать великанов-людоедов, известных как Доуала-па, выпрыгивающих на плечи путешественнику и не слезающих с них, пока не задушат своей жертвы ногами. «Встретив путника, Доуала-па вдруг прыгают, выбрасывая вверх ноги, обхватывают ими ему горло и так замедляют его движение, он больше не находит Воды жизни. Но я слышал, что человек может спастись, если сядет на Ноев ковчег и возьмет в руку Моисея посох».

Духи, известные как джинны, также проживают в пустыне: их можно распознать по ботинкам на деревянной подошве, в которых они ходят, и они не так опасны, как великаны-людоеды или демоны. Парис, существо, подобное эльфам, живой образ красоты и грации, появляется только, как стемнеет. По легенде Назир ад Дин Шах, властвовал в Персии с 1848 по 1896 год, имел обыкновение каждый вечер прихорашиваться и трогаться верхом на любимом коне в пустыню, чтобы там встретить прекраснейшего из эльфов.

Пусть ты забросил свое тело или душа твоя стала вдвое более уязвима, чем была, пусть твой дух погружается в дремоту или, наоборот, все проясняется, в любом случае пустыня – это, прежде всего, зеркало, где ты можешь увидеть мир и, может, увидишь на мгновение Лик Божий. И вне всякого сомнения — рано или поздно ты увидишь там самого себя.

Автор: Махин Тадждод.