Хан Богдо Даин Дерхе, грозный шаманский дух, он был одним из самых известных и чтимых по всей Монголии. Но более всего он был почитаем в Хубсугуле, северном таежном районе страны. Здесь и сейчас еще каждый старик преподнесет вам букет легенд о нем, а мальчишки, неопределенно ткнув пальцем на северо-восток, скажут, что пещера Даин Дерхе «там». Увидеть это «там» было моей давнишней мечтой. Не так уж много шаманских пещер нынче в мире, а тут одна из них где-то рядом, всего в каких-то двух тысячах километров от Улан-Батора. Так в мой экспедиционный маршрут попала пещера Дайн Дерхе. На пути к ней был Мурэн — центр Хубсугульского аймака.

В краеведческом музее Мурэна его директор, молодая, улыбающаяся Пурвээ, явно гордясь тем, что Хубсугульский аймак славится во всей Монголии не только лесными богатствами, рыбой, пушниной, скотом, но и шаманскими древностями, показала нам на карте приблизительное местонахождение пещеры, посоветовала держать связь с местным начальством и благословила в путь.

Дорога наша проходила через грузовой порт Хатгал на берегу озера Хубсугул, где разгружаются и загружаются баржи, курсирующие по этой небольшой, но важной трассе русско-монгольской торговли. Баржи у причала, урчание нагруженных машин, столовая, забитая обедавшим на ходу народом, — все исчезло, как только мы свернули к востоку от озера, сменилось привычным ритмом монгольских дорог: реки, холмы, болота, мосты, пересохшие русла.

Ночевали на склоне покрытой цветами горы, откуда открывалась прекрасная панорама горной тайги. Наутро — снова в путь. Опять болота, тайга, ручьи. Один из них, который мы раз десять пересекали, незаметно превратился в весьма широкую, спокойную на вид реку с крутыми берегами, с играющей под обрывом рыбой — реку Уур, с которой было связано все наше дальнейшее пребывание в Хубсугуле. На ее берегу центр сомона (административного центра Монголии) Цагаан уур, а в 40 километрах вверх по течению находится Диваджин Газар — Райское место с развалинами монастыря Даин Дерхе Шаравлийн хурэ, а приток реки Уур, сужаясь к верховьям, приводит в конце концов к белой горе и пещере Даин Дерхе.

В Цагаан ууре мы представились местному начальству, рассказали, что привело нас в эти края: интерес к традиционной народной культуре и, конечно, народным верованиям, к сохранившимся культовым объектам, интерес, естественный для этнографов. После совещаний, размышлений нам составили список стариков, чья судьба так или иначе оказалась связанной с культом Даин Дерхе. Бывший учитель и партийный работник, ныне пенсионер Геиденжав в детстве не раз видел шаманские камлания с «вызыванием» духа Даин Дерхе. Бывший лама Бааст 20 лет провел в монастыре в Райском месте, принимал участие в ламаистских службах в честь Даин Дерхе, но уже не как шаманского духа, а как персонажа местного буддийского пантеона. Грузчик стройбригады Загд все три дня нашего пребывания в Цагаан ууре сопровождал нас повсюду, без его помощи мы не нашли бы ни брод через реку Уур, ни конную тропу к пещере.

Экспедиционный ГАЗ-66 брал ее с натужным ревом, то увязая в болоте, то продираясь сквозь заросли кустов, легко пропустивших бы коня, но словно в немом протесте сцеплявших ветви перед мощным торсом машины. В отличие от шофера, проклинавшего дороги, пещеры, а заодно и меня, которую «Бог знает куда несет», я и не ожидала от дороги ничего хорошего, ибо знала; шаманские духи «выбирают» себе места поглуше, подальше от людских глаз…

Существуют три версии биографии Даин Дерхе. Согласно первой, он при жизни был великим шаманом, а после смерти воплотился в каменное изваяние и стал «черным эдзеном» (хозяином) Прихубсугулья, покровителем рода великих шаманов и патроном шаманских инициации. Версия вторая гласит: он — тюркский герой, похитивший жену Чингисхана (по некоторым вариантам — его дочь). Настигнутый погоней и спасаясь от занесенной над головой сабли, он превратился в камень, на котором виден след сабельного удара. Похищенная им женщина тоже окаменела и стала «духом» горы. В третьей версии отчетливо видны следы буддийского влияния: Даин Дерхе — черный шаман, укрощенный «святым» и ставший на службу буддизму, владеющий искусством отнимать у смерти ее жертвы, в чем он превзошел самого далай-ламу. Есть еще один вариант легенды, неканонический,— он отождествляет духа с персонажем индийской мифологии Раху (или Арахи), который окаменел, спасаясь от брошенного вдогонку пучка молний.

Общее во всех версиях — каменное изваяние, считавшееся воплощением Дайн Дерхе. Оно действительно существовало до начала 30-х годов прошлого века, и нам указали место, где оно стояло, — недалеко от нынешних развалин монастыря. Все информаторы описали его приблизительно одинаково: камень в человеческий рост без каких-либо антропоморфных признаков. В верхней части — трещина, похоже, от удара острым предметом. Обернутый в шелк, камень приобрел сходство с человеческой фигурой. Перед ним ставили разного рода приношения, и ежегодно 10 июля, в день совершения служб в честь Даин Дерхе обертывали новой тканью. А ламы в монастыре устраивали специальную мистерию цам. Свидетели утверждали, что по окончании таких церемоний камень становился влажным, а если его вытирали платком, то платок начинал издавать запах человеческого пота.

Шаманские камлания в честь Даин Дерхе совершались в те же дни, но в пещере. По единодушному утверждению информаторов, между ламами и шаманами, служителями культа Даин Дерхе, не было профессиональной конкуренции. Бывший лама Бааст говорил об этом спокойно, без эмоций, и поневоле приходилось верить, вопреки многим известным фактам из истории шаманско-ламаистских конфликтов в Монголии, что здесь две религиозные системы действительно мирно сосуществовали.

Степень выживаемости, однако, у них оказалась разной. В 1929 году монастырь Даин Дерхе Шаравлийн хурэ был закрыт, камень вывернут из земли и увезен в неизвестном направлении, Сейчас от монастырских храмов остались лишь фундаменты, прочные деревянные колонны, вокруг которых разрослись березки. А пещера сохранилась. Она представляет собой анфиладу из трех горизонтальных залов, в потолке последнего имеется узкий проход, через который можно попасть в систему залов второго яруса. Во всех залах, кроме первого, темно и прохладно. Чтобы попасть в верхние залы, нужна определенная спелеологическая сноровка и оснащение. Наш проводник Загд, не раз бывавший наверху, сказал, что ничего примечательного там нет.

Все святилище Даин Дерхе разместилось в первом зале, у самого входа в пещеру. Центральную часть занимает жертвенный столик, на котором стоит вырезанная из дерева полуметровая фигура всадника в традиционной монгольской одежде, с собранными на макушке волосами, увенчанными изображением ваджры — пучка молний, с колчаном стрел за спиной. Это и есть Даин Дерхе. Перед ним на столе разложены жертвенные подношения: молочные продукты (сыр, сливки, сухой творог), печенье, конфеты, спички, водка в чашках, масло для лампад. Прибывший с нами проводник окропил все водкой и молоком, сам выпил немножко водки, закусил сыром и печеньем. Остатки разложил на жертвенном столе, подлил масло в лампаду и зажег фитиль. И кусок новенького голубого шелка набросил на плечи Даин Дерхе.

На стенах пещеры развешаны полуистлевшие от времени свитки с изображением буддийских божеств. С потолка свисают закрепленные на шестах многометровые полотнища, на которых разноцветной тушью написана молитва, адресованная Даин Дерхе как покровителю счастья, мира и прочего благоденствия на земле (здесь явное превышение его мифологических функций).

Пока мы рассматривали иконы, изучали тексты молитв, наступили сумерки. Солнце уходило за горы, и в пещере становилось темно, холодно и неуютно. Мы вернулись к машине. Водитель сказал, что сюда только что подходил лось, который его не испугался, постоял немного и ушел. Непуганый мир священной горы…

Обратная дорога по уже знакомой конной тропе была куда спокойнее. Опять Райское место — Диваджин Газар, развалины монастыря, загадочно темнеющие в сумерках, и берег реки Уур, где мы завершили путешествие к шаману. Утром двинулись по своему дальнейшему маршруту. Впереди были новые заботы, новые дела…

Автор: Н. Жуковская.