На берегах Енисея, в дремучих таежных дебрях живет удивительный народ — кеты. Их всего-навсего тысяча человек: кетский язык знает и того меньше — несколько сотен. Представители этого маленького народа абсолютно не похожи на своих соседей — скуластых, желтокожих, принадлежащих к «монголоидному» типу селькупов, хантов, якутов. У кетов светлые, почти белые волосы, «орлиный» нос, голубые глаза; они удивительно похожи на европейцев. Откуда пришел этот народ на берега Енисея? Почему он говорит на языке, совершенно не похожем на язык их соседей, да и вообще, почему кетский язык стоит особняком среди других языков мира? Кто предки этого народа?

На эти вопросы у науки пока нет ответа. Одни ученые считают что предками кетов были представители палеоазиатцев, древнейших обитателей Центральной Азии, вытесненных затем монгольскими племенами. Другие предполагают, что кеты — прямые потомки легендарных ариев, тысячелетия назад завоевавших Индию. Названия многих гор и рек на Алтае, в Тибете, Южном Енисее удивительно напоминают кетские слова… Но убедительных доказательств не дает ни одна точка зрения.

До прошлого века уровень жизни, культура кетов, или, как их называли русские купцы «енисейских остяков» стоял на уровне самых примитивных племен на земле — австралийцев, бушменов, индейцев Амазонки. По представлениям кетов весь мир делился на «верх» и «низ» Енисея, его «каменную» и «войлочную» стороны. На севере, в устье Енисея, небо сходилось с землей и там обитал злой дух Хосэдэм, подобный нашей сказочной бабе-Яге. На юге, у истоков Енисея, небо также сходилось с землей и там обитала «мать жизни», Томам. Кеты не знали о том, что есть множество таких же рек, как Енисей, что есть огромный мир. Они не верили рассказам путешественников и купцов, что за тайгой лежит большая страна. Само слово «кет» у них означает «человек». Остальные народы принадлежали к «нелюдям», к злым духам и всякой нечести, наподобие леших, ведьм, болотных чертей…

Сохранилась от старых времен и одна удивительная кетская игра… Впрочем, в ней самой нет ничего удивительного — она очень похожа на наши шашки. Но борьбу ведут не черные и белые шашки, а фигуры женщин и мужчин! Почти точно такие же шашки, изображающие женщин и мужчин, были найдены за тысячи километров от Енисея при раскопке таинственного города древней Индии Мохенджо-Даро. Что это? Случайное совпадение? Или же правы те ученые, которые говорят о древнейших связях между племенными союзами в Сибири, Туркмении, Афганистане, Индии?

Когда-нибудь наука решит эту загадку. Кстати, шашечные фигурки интересны не только своим родством с шашками древнейшего города Индии. Ведь война «мужчин» и «женщин», возможно, навеяна борьбой матриархата и патриархата!

Ученые настойчиво изучают кетские предания, и легенды восстанавливают древнее понимание мира этим народом. И цель их не только в том, чтобы узнать о происхождения и истории удивительного народа, она гораздо более важная, более нужная.

Именно ее преследуют этнографы, семиотики, лингвисты, изучающие и образ жизни папуасов Новой Гвинеи, ведов Цейлона, народа кубу (о. Суматра) и других «отсталых» народов.

Эта цель — собрать данные о самом далеком прошлом всего человечества, о его «детстве», от которого не осталось почти никаких следов.

По следам праистории

Конечно, ни одно из нынешних «отсталых» племен не является точным подобием первобытных людей. Даже за самыми дикими племенами австралийцев или ведов — века и тысячелетия развития культуры. Но условия жизни, общественное бытие этих племен напоминают исчезнувший тысячелетия назад каменный век. И у них, более чем у кого-либо, сохранились следы и пережитки первобытного строя.

Для истории и антропологии, для всех наук о человеке эти «следы» первобытной истории, безымянной и бесписьменной — бесценный материал. Первые исследователи жизни «примитивных племен» были поставлены в тупик. Мышление, понятия, поступки представителей этих племен зачастую совершенно отличались от образа мысли и правил поведения цивилизованных народов.

Ив д’Эвре, один из первых европейцев, видевших туземцев Южной Америки, с удивлением писал: «Подравшиеся между собой люди по окончании драки поджигали свою хижину и никто не имел права препятствовать этому; все селение должно было выгореть». Замечательный ученый Вл. Богораз, этнограф народов Сибири, писал о чукчах: «После удачной охоты на какого-нибудь зверя — волка, черного или белого медведя, дикого оленя, моржа или тюленя — всегда соблюдаются различные обряды.

Ему всегда приготовляют постель, дают пить. Это символизируется следующим образом: наружу выносится из дома небольшое количество воды, которое выливается на голову зверя, положенного на снег у входа. Сзади кладут небольшую ветку, которая должна изображать постель. Австралиец видит во сне, что он должен нанести себе серьезную рану. Проснувшись он делает это. Жителю Ново-Гебридских островов снится, что его жилище должно быть уничтожено. При пробуждении он сжигает свой дом.

Примеры подобного рода можно продолжать до бесконечности… Но как объяснить их? Неполноценность, умственная отсталость первобытных племен — так на этот вопрос отвечают реакционеры. Разумеется, такой, с позволения сказать, «вывод» ничего общего с наукой не имеет.

Почти все исследователи отмечают поистине поразительную ловкость и искусство в организации охоты и рыбной ловли, которую проявляют австралийцы, индейцы, эскимосы, бушмены. Эти «отсталые» народы создали великолепные произведения искусства, настоящие жемчужины поэзии, скульптуры. Да и говорят «примитивные» народы на языках, синтаксис которых порой не менее совершенен, чем синтаксис наших «цивилизованных» языков. Попав в школу, дети индейцев, австралийцев, эскимосов учатся так же хорошо, как и дети белых.

Но все же, как объяснить, такой, скажем, факт, когда люди, какими бы они ни были отсталыми в культуре, вроде бы всерьез считают себя красными попугаями. И когда они убеждены в том, что изображение и оригинал — одно и то же? «Мы знаем,— говорили североамериканские индейцы о зарисовках в альбоме художника Кэтлина,— что этот человек уложил в свою книгу много наших бизонов, и теперь у нас не будет больше бизонов для еды»?

Быть может вообще мышление первобытных народов отличалось от нашего, цивилизованного? У нас оно основано на законах логики, а у них «дологично», мы мыслим понятиями, расчленяя и обобщая, а они — слитно, следуя эмоциям и мистическим представлениям? Эту гипотезу выдвинул в 1910 году французский этнограф Люсьен Леви-Брюль и на протяжении многих лет отстаивал ее.

Она давно уже опровергнута, ибо была не в силах объяснить восприятие мира, поведение, образ мыслей первобытных народов.

«Так же, как биллиардный игрок подчинен законам механики, иногда не подозревая об их существовании, дикарь в своей практике вынужден мыслить по законам логики, не имея о них ни малейшего представления», — замечает известный антрополог В. К. Никольский. При всем различии первобытной и современной культур человек остается одним и тем же, одними и теми же остаются и законы мышления. Но условия человеческого существования меняются.

Несколько веков назад исследователи становились в тупик перед загадкой «первобытных народов». Но постепенно этнографам, археологам, историкам культуры и другим ученым удалось найти ключ к загадке «первобытных людей», ухитряющихся сочетать живость ума с дичайшими суевериями, удивительную наблюдательность с невероятным невежеством.

А в наше время делаются попытки описать поведение и мышление первобытных народов даже в терминах точных наук. Делает это семиотика. Восприятие — «моделирование» — мира у первобытного человека,— говорит эта наука,— происходит с помощью особой знаковой системы. Называется эта система — миф.

Продолжение следует.

Автор: А. Кондратов.