Несравненно больший вклад в проблему психической конституции внесли И. П. Павлов и его школа. Вполне объективным образом эта школа определяет несколько фундаментальных свойств высшей нервной деятельности. Вот наиболее известные из них: «сила» процессов возбуждения и торможения в сети нервных клеток; «уравновешенность» этих процессов; «подвижность» — скорость их возникновения, длительность протекания, переключаемость с одного на другой. Эти свойства могут быть представлены в разных комбинациях, образуя тип нервной деятельности — обозначим его для краткости как «нейротип». Например, достаточная сила нервных процессов в сочетании с их уравновешенностью и высокой подвижностью дает нейротип, отнесенный Павловым к «сангвиническому» темпераменту; то же сочетание двух качеств, но при неуравновешенности возбуждения и торможения дает «холерический» темперамент; и так далее.

Теперь понятно, что временное изменение хотя бы одного из свойств вашего нейротипа (вследствие болезни, усталости или коренного изменения, обстановки) способно привести к новым особенностям поведения, к изменению черт характера, хотя соматотип, естественно, все тот же. Не так давно польский психолог С. Герстманн, изучая со своими сотрудниками детей, установил, что ребенок, прежде выглядевший «классическим» холериком, может при известных условиях начать вести себя, как «классический» меланхолик.

Является ли нейротип врожденным, подобно соматотипу? Однозначно ответить на этот вопрос трудно, хотя находились энтузиасты, утверждавшие, что тип нервной деятельности можно проставлять в паспорте наряду с группой крови. Скорее всего, контроль над нейротипом «делят между собой» гены (непосредственно, а также через соматотип) и среда, формирующие характер.

Но как перейти от нейротипа (павловского «темперамента») к собственно характеру? Это спорная проблема. Иные представители школы И. П. Павлова пытались упростить дело, объявляя, что нейротип непосредственно определяет характер. Например, человеку с высокой силой процесса возбуждения в коре головного мозга приписывался обязательно… оптимизм, а при доминировании торможения — пессимизм! Оптимизм и пессимизм действительно относятся к чертам характера, а точнее — ведь речь идет о человеке,— к чертам социального характера, личности. Но при упрощенном взгляде на вещи получается, что социальные влияния, формируя личность, тем самым формируют высшую нервную деятельность, нейротип. А как же генетика с ее влиянием на особенности нервных процессов?

Здесь мысль исследователей движется в противоположном направлении: не от организма к психике (через врожденную психическую конституцию, как это вышло у Кречмера и Шелдона), а от среды — к психической конституции, к нейротипу (минуя характер, личность). Мысль, не очень-то согласующаяся с фактами. Вспомним снова близнецов! И довольно наивная с точки зрения психолога.

Дело в том, что нервные процессы нельзя отождествлять с психическими. Возбуждение и торможение, созидание и разрушение условных рефлексов в мозгу, являясь базой, «носителями» психической деятельности, еще не являются ею самой. Они ею становятся, коль скоро они приобретают значение сигналов высшего уровня регуляции поведения, то есть значение психических сигналов. Точно так же размахивание флажками еще не есть передача сообщения с корабля на корабль, но становится сообщением, если это происходит по определенным правилам кодирования информации. Возникновение некоторого образа в голове можно, конечно, описать в терминах нейрофизиологии, но при этом мы упустим главное — содержание образа. А это содержание не раскрыть, описывая, скажем, силу возбуждения в таких-то нейронах. Мы ведь не пытаемся понять «флажковое» сообщение из анализа мышечных усилий сигнальщика!

В век кибернетики становится ясно, что «психический» уровень организации поведения — это уровень высшего управления организмом, уровень обмена информацией между организмом и средой, а не просто обмена биоэлектрическими импульсами между нервными клетками. Ведь одна и та же информация может в принципе быть передана разными физическими импульсами — и за счет разных групп нервных клеток! Подобно этому одинаковое сообщение можно передать и флажками, и вспышками света (точки — тире), и «просто» словами. Напомним: ученые, записывавшие электроэнцефалограмму Эйнштейна, отнюдь не льстили себя надеждой прочесть таким способом мысли Эйнштейна.

Теперь вернемся к нейротипу. Если мы готовы согласиться, что он не является «по совместительству» психической деятельностью (а есть лишь предпосылка ее), то откуда берется собственно психическая деятельность? Сама собой складывается, в процессе жизни? «Вдыхается» в живое существо сверхъестественными силами, как верили древние? Или же развивается в ходе приспособления к среде из какого-то «ростка», передаваемого по наследству?

Последнее предположение выглядит, конечно, совершенно фантастическим, если, по старой привычке, понимать под психической деятельностью «душу» — личность и сознание. Но если иметь в виду психику «бессловесную», досознательную, психику как высший инструмент управления, подаренный нам эволюцией и передаваемый по наследству, тогда картина меняется. Тем более, что этот инструмент уже обнаружен. Врожденный психический «росток» — уже не гипотеза, а объект исследования.

«Психотип»

Таким ростком многие считают «первичную установку», изучению которой посвятил свою жизнь, замечательный психолог Д. Н. Узнадзе.

Человек, как и другие высшие животные, строит свое «физическое» поведение на основе выработанной мозгом модели среды и собственных предстоящих действий в среде. Непрерывный процесс формирования таких моделей — это и есть «первичная установка». Модель созидается каждую секунду и непрерывно уточняется на основе поступающих в мозг сведений о среде и о состоянии организма. Учитывается информация о ведущей потребности организма в данный момент. О ситуации в среде — насколько она способствует удовлетворению потребности. О том, как лучше в этой ситуации удовлетворить потребность (для чего постоянно привлекается прошлый опыт, зафиксированный в клетках мозга). Именно так возникает, например, всем известная «преднастройка» мускулатуры на те действия, которые (согласно сложившейся модели) приведут к удовлетворению насущной потребности. И все это происходит до размышления — когда речь идет о человеке, и без размышления — когда мы говорим о животных, которые попросту не умеют размышлять.

Причем первичная установка — не результат обучения. Она дана организму как наследственный приспособительный аппарат. Как даны ему клеточный обмен веществ, дыхание, кровообращение, нервная деятельность. Собственно говоря, высшая нервная деятельность, по-видимому, для того и служит, чтобы осуществлялась работа первичной установки. А эта работа — уже область психики: более высокий уровень управления, чем уровень нейротипа.

Разумеется, генетически нам уготована лишь способность мозга создавать модели (первичная установка). Конкретное же содержание моделей определяется индивидуальными потребностями и «прижизненными» ситуациями. Чтобы объяснить врожденную готовность мозга к психической деятельности, один выдающийся психолог прибегнул к следующей метафоре: ни в каком насыщенном растворе солей вы не найдете осей кристаллов; тем не менее частицы солей формируют кристаллы по этим осям.

И возникает вопрос: не генетически ли заданы некоторые особенности «стиля» первичной установки у каждого из нас? Не обстоит ли дело так, что «форма кристаллов» у разных людей не одинаковая? Опыты грузинских психологов показывают, что тип первичной установки (обозначим его для краткости как «психотип») практически неизменен для субъекта на протяжении всей его жизни. И мы явно отличаемся друг от друга по особенностям психотипа. Отличаемся по скорости формирования модели. По длительности ее удержания в голове (то есть использования в поведении). Да и по самому «стилю» модели (если бы речь шла о моделировании плоских фигур, этот момент следовало бы описать так: одним свойственны ломаные, другим — кривые линии, одним — резкие, другим — плавные…)

Сказанного достаточно, чтобы представить себе будущую типологию людей по их психической конституции. Типологию, основанную, наконец, не на объеме талии, не на анализах крови и даже не на особенностях нейротипа, а на группе собственно психических врожденных свойств. Может быть, психотип — это и есть то, что мы столько веков называли темпераментом?

Продолжение следует.

Автор: А. Добрович.