Иранский поэт Фаридаддин Аттар приводит такую легенду о встрече Йакуба и Йусуфа (библейские Иаков и Иосиф). После долгой, вынужденной разлуки, отец спрашивает сына о причине его молчания, отчего не давал о себе знать хотя бы в письмах. В ответ на эти упреки Йусуф показывает отцу тысячи листов чистой бумаги только с одной фразой вначале — «во имя Аллаха…» — и объясняет, что он писал на этих листах письма, но все написанное исчезало, кроме этой фразы, то есть рядом с нею вся имевшаяся в письмах информация оказывалась избыточной. В мусульманском сознании с этой фразой ассоциируется весь мир. Чтобы представителю другой культуры понять, почему это так, надо знать, что басмала предшествует любому действию мусульманина, с нее начинается Коран и каждая его глава — сура.

Считается, что весь Коран вмещается в первую суру — «Фатиху», а она, в свою очередь,— в эту самую басмалу — фразу «бисми-ллахи-р-рахмани-р-рахим» (во имя Аллаха, милостивого и милосердного), сама же фраза символически соответствует ее начальной букве «ба», которая заключена в диакритической точке под буквой. И это еще не все: точка, оказывается, соответствует первой капле божественных чернил, упавших с божественного пера, и капля эта — прототип всего мира. Вот почему оказались пусты страницы писем Йусуфа. Что он мог сказать сверх этой вмещающей весь мир фразы?

Яснее представить себе природу такого художественного мышления в мусульманском мире и особую в нем роль каллиграфии помогает сравнение искусства этого мира с искусством, рожденным в условиях другой религиозной системы,— например, христианства. В культуре христианского мира глубоко разработана символическая система, осознанно применяется условность явленного образа, и все же она исходит из изначальной его тождественности образу скрытому. Икона яркий тому пример. В культуре мусульманского мира сокрытое не может быть явлено, не может обрести зримое воплощение, горнее узнается только в намеках, и отсюда — высокое искусство аналогий. Потому здесь нет нужды в изображениях для поклонения — с точки зрения сознания мусульманина, они упрощают и огрубляют основную идею, лишают мысль изощренности, глубины. Любое изображение изначально ложно, преходяще.

Известный иранский поэт, шейх и суфий Джелаледдин Руми в одной из своих газелей писал:
Чье это изображение? А этот шах и эмир — кто они?
Кто этот мудрый старец? Все они вуали.
Вуали, за которыми скрывается мир непреходящий и истинный.

В христианском мире сакральные функции принадлежат иконе, в мусульманском — графическим начертаниям. Для мусульман в графике зримо воплощались высшие духовные ценности их религии. Любопытно, что, завоевав Иран, арабы не стали покушаться на бытовавшие здесь до ислама антропо- и зооморфные изображения. В искусстве исламизированного Ирана мы также находим изображения людей и животных, но уже непременно рядом с ними — начертания арабских букв. Так составлялся своеобразный смысловой ряд, в котором изображения (как на монетах!) семантически занимали явно второстепенное место, первое принадлежало Слову. Иногда и сами эти изображения переплетались с различными буквенными сочетаниями или смахивали на арабские буквы, были своеобразной стилизацией графических начертаний. В иерархии миропорядка изображения людей и животных уподоблялись хаотическому, неоформленному состоянию природы, слово же связывалось с миром интеллекта — высшей сферой духовной ориентации мусульман. Слово становилось посредником между Природой и Интеллектом, между формой и смыслом.

Эти функции слова и арабской графики ярче всего отразились в архитектуре. Вертикальная структура мечети включает в себя три символические зоны: четверик — символ нижнего мира, купол — символ мира горнего и барабан — своеобразная переходная зона от мира земного к миру небесному. Потому наиболее важные с религиозной точки зрения надписи делаются на барабане — месте разъединения и интеграции земного и небесного, нижнего и верхнего миров — Слова и Природы. Подобная идея заложена и в горизонтальной структуре мечети. Центральный вход и михраб (ниша, указывающая направление на Мекку) непременно и в первую очередь украшаются искусно написанными изречениями из Корана. Расположение их над входными дверями символично для мусульманской культуры: двери отмечают важный для мусульманина рубеж, переступая который он попадает в сакральную зону (Причем перейти этот священный порог мусульманин должен только правой ногой, но никогда и ни при каких обстоятельствах — левой.)

Оказавшись в мечети, верующий все свое внимание устремляет к одной точке — чихрабу. перед которым стоит имам — руководитель богослужения. И это место, конечно же, отмечено арабскими надписями — они освящают его.

Лучшие образцы средневекового мусульманского зодчества всегда богато украшены надписями. Несведущий человек воспринимает их только с эстетической точки зрения — они и впрямь великолепны, воздействие их совершенного исполнения огромно. Но эстетические функции украшений в этой архитектуре не были целью их создателей, они должны вводить людей в мир незримых идей и смыслов, ибо по законам этой культуры — истинная красота всегда потаенна, она внешне не выражена.

Наиболее значительным ее проявлением изначально была каллиграфия, она и сформировала, как уже говорилось, особый стиль мышления — графический. Весьма существенны для культуры мусульманского мира еще две особенности арабской графики. И вот в чем они заключаются.

Каждая религиозная система открывает своим приверженцам способы регуляции их внутреннего состояния. Чаще всего это медитация, требующая сосредоточения на каком-либо объекте — реальном или воображаемом. В разных системах это — скульптурная фигура, мандала, крест, икона… В исламе роль такого объекта выполняет слово, произносимое «внутренним голосом», изрекаемое или же начертанное. Естественно, это не обычные, а специфические слова, освященные, так же, как и их изображения, традицией. Искусство каллиграфии издавна служит в мусульманском мире целям регулирования психической деятельности.

В этой же связи каллиграфия неотделима от искусства арабески — растительного орнамента, с его особым ритмом, причудливыми, многообразными мотивами. На самых ранних памятниках изобразительного искусства мусульман в арабскую графику вплетены арабески. Связь букв и элементов растительности, их определенное расположение и сочетания — иносказательно повествует о сути важнейших явлений. Символ, метафора, сравнение — определяющие черты поэтического мышления в мире ислама, как, впрочем, средневекового мышления в целом. Поэты той поры часто сравнивают Коран с деревом: то есть Книгу, описывающую Мир, с Мировым древом. Буквы Книги уподобляются листьям этого древа, а слова, сплетенные из букв — ветви, усыпанной листьями. Вот почему мечети украшаются не только надписями, но и растительным орнаментом, в котором строго повторяются отдельные элементы.

А поскольку созерцание объекта искусства есть акт творческий, интеллектуальный, то и созерцание арабески означает гораздо больше, чем обычное наслаждение красотой. Тому, кто постиг ее ритм, ее формы, арабеска напоминает восточную музыку, и так же, как ее звуки, она приводит мудрого созерцателя в особое эмоциональное состояние.

Для людей, воспитанных в мусульманских культурных традициях, начертанные на клочке бумаги арабские буквы, составленные из них слова обретали магическое значение. Их часто считают оберегами от злых сил, от «дурного глаза», болезней. У каждого отправляющегося в далекое путешествие при себе обязательно было изречение, зашитое в кожу. Слова же, нанесенные на предметы рыцарского вооружения, как бы придавали витязям дополнительную силу в сражениях и поединках. В сознании некоторых современных мусульман связь слова и его смысла столь сильна, что они, случается, смывают водой написанные на бумаге слова из Корана и дают ее пить больному, веря в целительные свойства этой жидкости.

Итак, без обобщения в кратком рассказе о том, что же самое характерное для культуры мусульманского мира, мы никак не смогли обойтись. Мы нашли точку отсчета, позволяющую правильно оценить целое. В этой культуре доминирует Слово и его графическое начертание. Оно — обязательный атрибут всевозможных предметов искусства и ремесла, оно — и это самое важное — моделирует мышление мусульман, стимулирует их творческое начало. Велика вера в силу слова…

Автор: Шариф Шукуров.

P. S. Духи вещают: А еще удивительно искусство мусульманского востока может проявляться на самых неожиданных вещах. Например, представьте себе люстры с чудесным восточным орнаментом, или даже искусно сделанное граффити на стенах в стиле арабской графики.