За очень редким исключением (например, — отдельные регионы Австралии) наскальное искусство во всем мире является первоначальным искусством. Создатели его давно умерли и вместе с ними исчезли мифы и верования, воспроизведенные на скалах в их картинах и резьбе. То-то ученый может делать свои обоснования лишь на показаниях, зафиксированных в течение двух или трех последних столетий, когда разные народы в Америке, Африке и Австралии еще часто рисовали на стенах пещерных жилищ. Такие попытки не лишены опасности. Вероятность рассказов и заимствованных из них толкований часто весьма проблематична. Кроме того, верования такой группы аборигенов в начале XIX столетия ни в коем случае не гарантируют нам, что их предки, практиковавшие наскальное искусство в том же регионе несколько тысячелетий назад разделяли их взгляды.

Сравнительную этнологию — экстраполяцию обычаев, выявленных в каком-то одном месте и в одном контексте на другие регионы мира — следует практиковать очень осторожно и в очень общих чертах, с оглядкой на определенные универсальные черты человеческого мышления и не надеясь найти исчерпывающие, подробные объяснения, которые могут быть применены в любом месте.

В названии «шаманство», сначала применяемом относительно народностей Сибири, соединенные верования и обычаи многих народов мира, некоторые из которых еще и сейчас отражают их в своем наскальном искусстве. Среди многочисленных составляющих системы (или систем) отдельные признаки выдаются определяющими и общераспространенными. Назовем три таких признака.

ДРУГИЕ МИРЫ

Это прежде всего концепция многоярусной вселенной с несколькими напластованными этажами или параллельными мирами. События нашего мира, где мы живем, согласно этим представлениям, непосредственно обусловленные влиянием сил того или иного из этих других миров. Вторая черта: вера в то, что отдельные лица способны, в определенных условиях, налаживать связь с другим миром или другими мирами и таким образом влиять на события нашего мира. Обычно они делают это с практической целью: чтобы вылечить больного, восстановить нарушенную гармонию, обеспечить удачную охоту, вызвать дождь в засушливых регионах, реже, чтобы нанести какой-то вред. Третья черта: контакт с другим миром налаживается непосредственно в том или ином направлении. Он может осуществляться через вызывание духов-ассистентов, часто животного происхождения, вселяющихся в шамана или в которых вселяется он сам. Часто это заставит отождествлять шамана с духом или заниматься верой в полное или частичное превращение человека в животное. Если в качестве вспомогательного духа выступает серый медведь, человек отождествляется с медведем целиком. Шаман может также послать свою душу в другой мир, чтобы встретить там духов и заручиться их защитой и помощью. Для этого он будет прибегать к трансу, часто во время публичных церемоний, иногда в одиночестве.

По мнению этнологов, шаманство часто расцветает в обществах всеобщего равенства, особенно среди охотников, охотящихся группой. Однако, не всем обществам таких коллективных охотников сильно присуще шаманство. С другой стороны, такие религиозные обряды встречаются среди культур, практикующих другие виды хозяйственной деятельности. Вездесущность шаманства в мире, очевидно, объясняется не только прямыми или косвенными контактами между удаленными народами. Основная ее причина могла бы, по крайней мере, частично, быть связанной с необходимостью разумно объяснить и использовать отличное от обычного состояние сознания, неотъемлемое от нервной системы человека, состояние, проявляющееся в той или иной форме в каждом обществе.

Действительно, во все времена и на всех континентах встречаются люди, подверженные галлюцинациям и видением из причин таких же разных, как и эти явления. Они могут быть вызваны наркотиками или определенными патологическими состояниями, а также голоданием, одиночеством, мраком, страданием, глубоким сосредоточением, пульсирующими, периодически повторяющимися звуками. Если в таком рационалистическом обществе, как западное, эти явления осуждаются и часто рассматриваются как принадлежащие к компетенции психиатрии (спонтанные галлюцинации) или полиции (употребление галлюциногенных наркотиков), то в других обществах на «визионеров» смотрят как на находящихся в контакте с потусторонними силами, и они становятся духовными проводниками, пророками или шаманами.

Это не значит, что они непременно изображают свои видения на скалах. Однако в отдельных случаях они это делают, и что интересно, этнографические материалы, собранные исследователями в течение последних десятилетий, обнаружили много общего в образе мышления и действиях «визионеров». Эти совпадения обусловлены тем, что наскальное искусство является воплощением похожих между собой основных верований или концептуальных структур. Они обусловлены тем, в каких местах творилось это искусство, тематикой изображений и причинами, которые побудили прибегать к таким формам искусства.

Украшенные изображениями пещерные жилища часто рассматриваются как «ворота» между реальным и потусторонним миром, которые могут открываться отсюда и оттуда. Сквозь них могут появляться духи, и сквозь них можно пройти в мир и встретиться с духами. Такие места также подходящие для переживания видений. Тот, кто хочет, чтобы его посетил дух-помощник или хочет сам вступить в мир духов, прибегнув к трансу, отправится в укромную, благоприятную для таких встреч, местность, к подножию разрисованных скальных стен. Вступая в потусторонний мир, подземный или похожий на наш, мы проходим по туннелю, который охраняют сторожевые животные. В Калифорнии такими охранниками были медведи или гремучие змеи.

Сами изображения были наделены силой — их рисовали один над другим на тех же стенах, и каждое новое творение вобрало в себя накопленную энергетику нижнего этажа, добавляя к нему свою собственную. Некоторые доминантные темы все время повторяются, варьируясь от региона к региону. В Дракенсберзи, в Южной Африке, преобладают южноафриканские антилопы. В горах Косо (центральная Калифорния) — муфлоны, ассоциирующиеся с дождем, жизненно необходимым для этого пустынного региона. В этих отличительных местных чертах отражаются особенности культурного выбора и верований создателей и потребителей наскального искусства. Фигурируют и фигуры полулюдей-полуживотных. Это — существа, увиденные во время шаманских путешествий или навеянные трансформациями, которые претерпел шаман.

Часто к наскальному искусству прибегали, чтобы зафиксировать видение после того, как их пережили. По мнению Дэвида Уайтли, автора фундаментальных исследований наскального искусства на юго-западе США, если бы «визионеры» в Неваде и Калифорнии не фиксировали своих видений, они бы их «потеряли» и как следствие умерли. В других случаях сверхъестественное путешествие шамана изображалось метафорически. Например, смерть была метафорой транса. «Заделка муфлона», животные дождя, в калифорнийских горах Косо означало, что шаман отправился в мир иной, чтобы вызвать дождь. Распространенной была метафора смерти на определение транса и половых сношений («малая смерть»), другие, не такие распространенные, метафоры напоминают нам о невозможности постичь нюансы и точное значение искусства без помощи его создателей.

Наскальное искусство могло также изображать и нечто иное, чем пережитые в трансе видения, оставаясь, однако, связанным с шаманским видением. Так, Дэвид Уайтли сообщает, что к концу последнего столетия обряды, связанные с наступлением половой зрелости у девочек, предусматривали их многодневную изоляцию от мира, ознакомление их со всеми табу, действующими в период материнства, пост, всевозможные церемонии, а также жевание табака, чтобы вызвать галлюцинации, во время которых девушкам должны были явится духи в образе животных, обычно гремучей змеи. Тогда они шли к раскрашенному пещерному жилищу, называемому «Шамановым домом», и оставляли на его стенах отпечатки своих ладоней (позитивы и негативы), пользуясь красной краской (красное — цвет, который ассоциируется с девушками), чтобы показать, что они «прикоснулись» к сверхъестественному.

МОСТИК МЕЖДУ ДВУМЯ МИРАМИ

Южно-Африканский исследователь Дэвид Льюис-Уильямс, который много лет изучал рисование и верования самских бушменов своей страны, пошел дальше многих исследователей шаманства и наскального искусства. До него несколько ученых разрабатывали этот участок без особых успехов, за неимением достаточно точного подхода. Его же исследования позволили выявить неоспоримые связи с шаманизмом образов наскального искусства, творимого культурами в различных частях мира, особенно на территории Южной Африки и северной и южной Америки. Похоже даже на то, что многие произведения европейского палеолитического искусства, «пещерного искусства», связаны с шаманством.

Эта гипотеза, не дающая определенного единственно правильного объяснения, может служить разве за объяснительные рамки, основывающиеся на многих наблюдениях. Более 20000 лет назад глубокие пещеры использовались не для жилья, а для рисунков. Тех, кто сюда приходил, интересовали их глухие уголки. Ибо во всем мире подземный мир всегда воспринимался, как загробная жизнь, царство духов и мертвых. Поэтому, когда люди углублялись в пещеры, их вело не просто любопытство исследователя. Люди палеолита осознавали, что они уходят в царство духов и надеялись их там встретить. От мерцающего света их факелов стены оживали, и они распознавали на них формы животных. Мы это знаем, потому что они очень часто использовали более или менее красноречивый природной рельеф стен, который служил своеобразной пропускающей дымкой между этим миром и тем. Многие фигуры рисовали или вырезали также там, где были трещины, вилами или отверстия в стенах и куда животные могли бы заходить в пещеру, выходить из нее. К тому же, многочисленные свидетельства спелеологов подтверждают галлюциногенное влияние пещер, где холод, влажность, кромешная тьма и отсутствие каких-либо ориентиров для органов чувств, могут вызвать бред.

Итак, пещеры могли играть двойную роль: помогать довести сознание к аномальному состоянию, когда появляются видения, и давать возможность общения с духами через пещерные стены.

Итак, то, что значительная часть художественных произведений периода палеолита создана в рамках шаманства, кажется наиболее вероятной гипотезой. Это, конечно, не означает, что все наскальные изображения являются следствием бредовых видений, или что они все служат той же цели. Человеческое воображение и изобретательность безграничны, и традиционное мышление не всегда просто. Это именно с полным правом можно сказать и о мировом искусстве под открытым небом. Вне всякого сомнения, некоторые наскальные изображения в Америке, Африке и, возможно, на других континентах — результат шаманства. Однако мы не можем определить эту модель всему доисторическому наскальному искусству, несмотря на его этнологический контекст. Такой подход был бы оправдан только после глубокого критического анализа всего того, что связано с наскальным искусством.

Автор: Жан Клотти.