Разных персонажей топенга различают по деталям костюма, но в то же время костюм актера — это традиционная праздничная одежда яванцев: бархатные брюки до щиколоток, соронг (кусок ткани, зашитый с одной стороны), укрепленный на поясе и спускающийся до колен или до щиколоток поверх брюк, Т-образная прямая рубаха и бархатный жилет без пуговиц. Жилет и соронг расшиты шелком, золотом и серебром. На поясе или на груди через плечо актеры завязывают яркий шарф, и его длинные концы развеваются при каждом движении. Поверх маски надевают головной убор, указывающий на социальную принадлежность персонажа. Грудь героев благородного происхождения украшена массивной бляхой, висящей на шнуре. В ушах — металлические кольца или серьги, лоб персонажей аристократических увенчан драгоценной диадемой. Щиколотки обвязаны лентами с колокольчиками, которые звенят при каждом движении танцора.

Даланг не имеет заранее подготовленного текста пьесы, хотя в общих чертах сюжет ее, конечно, ему известен. Все действие строится на импровизации, зависящей от его мастерства. Талантливые импровизаторы пользуются на острове большим почетом.

Репертуар топенга разнообразен. Чаще всего разыгрывают отдельные сценки из давно освоенных индонезийцами эпосов «Рамаяна» и «Махабхарата». В сущности, от них остались лишь сюжетная канва повествования и имена персонажей, но текст яванцами переосмыслен, действующие лица наделены уже иными характерами. Некоторые исследователи считают эти персонажи древними яванскими божествами или обожествленными предками яванцев.

Вот, например, содержание одной из пьес, вариации которой часто представляет топенг. Боги решили наказать одного яванского князя, главу дома Мадура, и наградили непобедимой силой слугу другого княжеского дома — Пандава. Этот слуга, его зовут Петрук, собирает войско великанов, отправляется в поход против княжества Мадура и занимает престол. Тем временем один из принцев Пандава узнает, что произошло. Князь Мадуры просит его помочь отвоевать престол. Принц собирает войско, отправляется в поход, вступает в единоборство с Петруком, не узнав в нем своего слугу. Потом с ним сражается его отец и брат, тоже не узнавая его. Петрук, однако, узнал их и все же поднял руку на отца. За это разгневанные боги лишают Петрука своего дара. Он терпит поражение. Отец снимает с него княжеское убранство и узнает посрамленного сына.

Даланг не поет реплики Петрука, а произносит их. Это значит, что Петрук — не княжеского происхождения. У него, хоть он одет в княжеский костюм, дурные манеры, его поведение вызывает смех и осуждение зрителей, они ему не могут симпатизировать — ведь он поднял руку на отца. Все это красноречиво изображают позами и жестами танцоры, даланг — голосом, оркестр — предназначенной для Петрука, в какой бы костюм он ни оделся, музыкой. В интермедиях клоун репризами, не связанными с сюжетом, примерами из реальной жизни дает понять, как следует оценивать поступки Петрука и других героев.

На востоке Явы самый популярный цикл пьес — о приключениях мифического героя Панджи, у которого, возможно, был исторически реальный прототип в средневековой Яве.

Ваянг-топенг вырос из магических мистерий и стал театральным представлением тогда, когда мистерия потеряла в сознании народа религиозный смысл. Но где-то в глубине сознания яванец продолжает верить в магическую силу поверженных героев своей старой религии. Именно этим можно объяснить встречающееся в литературе утверждение о том, что яванцы ценят прекрасные произведения искусства, и, считая таковыми маски и сам театр масок, относятся к нему с некоторым мистическим страхом. Перед лучшими масками яванцы зажигают светильники, делают им приношения в виде цветов и пищи, шепотом прося помощи. В удаленных пещерах провинции Кедири хранятся маски, которым приписывается способность излечивать болезни, вызывать дожди во время засух. К ним совершают паломничество.

Как всякое живое явление культуры, ваянг-топенг изменялся на протяжении веков. Он заимствовал иноземные сюжеты, развивал народные. На его представлениях иногда запрещалось присутствовать женщинам, в чем, несомненно, сказалось влияние ислама. Топенг менялся, но сохранил свою сущность. Он остался прекрасным образцом народного искусства, соединившим мастерство художника, танцоров, виртуозного певца и рассказчика, живо откликающегося на важнейшие события в жизни народа, знающего быт местных жителей и приносящего им радость.

Автор: А. Бернова.