Пожалуй, ни у одного народа древности зооморфный орнамент не получил такого широкого распространения, как у скифов Северного Причерноморья и родственных им племен степной и лесостепной Евразии. Изображения животных украшали конскую сбрую, оружие, одежду, знаки власти, предметы культа и туалета.

Тысячи образцов звериного стиля найдены в скифских курганах, и все они демонстрируют принципиальное единство сюжетного состава и манеры исполнения, достаточно высокие художественные достоинства, обеспечившие этому своеобразному искусству непреходящее значение в истории художественного творчества народов мира. Декоративно-прикладное применение скифского звериного стиля обусловило замечательную приспособленность изображений к ограниченным, заранее заданным плоскостям предметов, высокую изобретательность художников в использовании пространства, построении компактных композиций.

Однако при всей декоративной условности реальный образ зверя составляет главное содержание звериного стиля. С тонким пониманием натуры художник выделяет, типизирует, а подчас и гипертрофирует наиболее существенное с его точки зрения в животном: у оленя, лося, горного козла — рога, уши, копыта; у барса, льва, волка — зубастую пасть, ноздри, уши, лапы и хвост; у орла — клюв, глаз, когти. При моделировке тела подчеркиваются только ведущие группы мышц, прежде всего плечо и бедро. Такое сочетание жизненной выразительности с деловой трактовкой характерных черт и позы животного — важнейший признак скифского звериного стиля.

В преимущественном отборе животных, наделенных стремительным бегом, высоким прыжком, мощным ударом, тонким слухом, зорким глазом, как и в своеобразной манере, стилизации, направленной на выявление этих качеств, просматривается, несмотря на всю внешнюю декоративность, определенный этический и эстетический идеал, созвучный эпохе дальних походов, войн и героических подвигов, — эпохе, с которой и начинается скифская история. Кстати, именно в воинской среде зооморфные образы воспринимались — помимо их эстетических достоинств — и как магические апотропеи и талисманы, охраняющие владельца, наделяющие его самого, оружие и коня столь необходимыми качествами.

Скифский звериный стиль, как и близкое ему искусство кочевников Средней Азии и Западной Сибири, появляется во второй половине VII в. до н. э. в уже достаточно развитых формах, не имея непосредственных предшественников на основной территории его распространения. Примерно тогда же он обнаруживается в районах пребывания скифов в Передней Азии.

Существует много гипотез, объясняющих происхождение скифского звериного стиля. Одни исследователи выводили его из ионийского искусства; другие — из древневосточного, на основе которого в Передней Азии оформились, по их мнению, как скифский, так и мидийский звериный стиль; третьи — называют исходный промежуточный район, пограничный с переднеазиатскими цивилизациями; четвертые — допускают связь с искусством северных лесных народов периода неолита и бронзового века. Однако с этих позиций трудно объяснить своеобразие и глубокую самобытность скифского звериного стиля.

Сторонники местных истоков в свою очередь предполагают, что зооморфная традиция существовала и в предскифское время, но изображения выполнялись из нестойких материалов — дерева, кости, войлока. Именно из этих материалов сделано много превосходных изображений животных в искусстве Алтая, очень близком скифскому. Однако те же изображения там повторяются и в кости, и в бронзе, обработка которых в предскифское время была достаточно развита.

Таким образом, прямого ответа на этот вопрос нет. Возможно, скифский звериный стиль — новообразование периода сложения самой скифской культуры в VIII—VII вв. до н. э., времени массового перехода к кочевому скотоводству, развитию всадничества, значительных передвижений, прямых контактов скифов и саков с древневосточными цивилизациями.

Возможно, процесс оформления зооморфной традиции начался несколько раньше в восточных районах евразийских степей, и скифы использовали первые опусы сакских художников.

Классическим образом раннего собственно скифского искусства заслуженно считается золотой олень из Костромского кургана; с подогнутыми ногами, вытянутой вперед головой, закинутыми назад ветвистыми рогами, он полон жизни, движения, своеобразной внутренней экспрессии. Художник пленяет не внешней пластикой звериного тела или тщательно проработанными деталями. Он концентрирует внимание на внутренних качествах животного, его силе, быстроте, неукротимости. Декоративно решенные рога и компактная композиция придают образу какую-то особую геральдическую значимость. В такой манере и технике выполнено большинство изображений VI в. до н. э. из бронзы и золота.

По-другому, в своеобразной эскизной манере, изображены лоси и птицы на костяных гравированных пластинках из Жаботинского кургана. Основное внимание здесь уделено выразительности силуэта, четкости и динамичности контуров при отсутствии интереса к проработке и типизации деталей, моделировке фигуры животного. В позах лося нет еще канонической законченности, свойственной развитому звериному стилю. Немногочисленная пока группа подобных изображений представляется наиболее самобытной и архаической.

В начале V в. до н. э. в скифском искусстве происходят заметные изменения: обогащается зооморфный репертуар; распространяются типичные для местной фауны животные: волк, медведь, лось; вместо примитивных фантастических головой барано-птицы появляются греко-персидский орнамент и львиный грифон, вместо традиционного барса или пантеры все чаще изображается лев; появляются еще немногочисленные сцены борьбы зверей.

В этом сказывается влияние ионийского искусства — проникновению его элементов в местный звериный стиль способствуют появившиеся в греческих городах Северного Причерноморья мастерские, производившие художественные предметы для скифских заказчиков. Показательно, что заимствованные образы и композиции подвергаются переработке в духе художественных принципов скифского искусства.

Декоративно-орнаментальная тенденция, изначально присущая скифскому звериному стилю, получает в этот период значительное и своеобразное развитие. При стилизации изображений орнаментализируются формы отдельных деталей, в зооморфные композиции вводятся геометрические и растительные мотивы (пальметта, розетка).

Но особенно пышно расцветает теперь дополнительная зооморфная орнаментация, как бы покрывающая затейливым узором основное изображение. Завитки рогов, лап, хвостов превращаются в орлиные головки. В контуры более крупного плеча или бедра вписываются головки орла или лося, а иногда и целая фигурка зверя. Не разрушая реалистической основы образов, дополнительный зооморфный узор, как и усилившаяся орнаментация деталей, снижает жизненную выразительность, гасит внутреннюю экспрессию, присущие архаическим образцам. Эстетика внешней красоты во многих изображениях выходит на первый план.

В последний период IV—III вв. до н. э. происходит схематизация и орнаментализация звериного стиля. Старые образы и мотивы трансформируются в орнаментальные схемы, в которых порой трудно разобрать реалистическую основу. Многие изображения становятся плоскими, преобладают графические приемы стилизации, применяются ажурные прорезные конструкции. Живые формы звериного тела превращаются в линейный орнамент, ветвистые рога оленей декорируются растительными побегами, превращаясь в пышные пальметты. Популярны парные геральдические композиции.

Сфера применения традиционного звериного стиля ограничивается преимущественно предметами конской сбруи. В украшении одежды, парадных и религиозных убранств употребляются сюжеты и формы греческого классического искусства, ставшего теперь обычным в быту скифской знати. Эллинизация высших слоев Скифии, широкие экономические и культурные связи с Боспорским царством создали основу для появления в IV в. до н. э. особого греко-скифского искусства, блестящие образцы которого (из захоронений скифских царей и знати) получили мировую известность.

Изменение вкусов основных потребителей художественных предметов, сужение сферы практического применения традиционных изображений в быту приводят к тому, что звериный стиль отходит на второй план, воплощая теперь орнаментально-декоративную тенденцию его развития. Возможно, что питавшие ранний звериный стиль военно-героические, общенародные идеалы в эпоху сложения скифского государства, усилившегося социального расслоения общества также потеряли прежнее значение. Однако и в поздних своих проявлениях традиционный звериный стиль представляет отдельные образцы высокого и своеобразного художественного достоинства. Творческие возможности этого стиля еще полностью не исчерпаны. Поэтому его быстрое исчезновение в первой половине III в. до н. э. нельзя объяснить без учета политических потрясений, переживаемых Скифией под ударами сарматов, устанавливавших свою гегемонию и новую художественную традицию в Северном Причерноморье.

Автор: А. И. Шкурко.