Память — это ключ, открывающий многие тайны сознания человека. Посмотрите на часы и потом, закрыв глаза, представьте себе положение стрелок. Представление, то есть образ, возникающий в сознании по памяти, есть основа, на которой образуется весь опыт человека, все его знания. Человек, лишенный памяти, ничему не может научиться. Человек, потерявший память, забывает все, чему он ранее научился.

Память обеспечивает, как говорят психологи, «единство сознания» и позволяет понять, что такое «Я» человека. Ведь каждый из нас, говоря «Я», обобщает в этом «Я» все, что он помнит о себе с раннего детства. А у человека, потерявшего память, например, в результате контузии, «Я» как бы урезано, потому что он помнит лишь то, что было после контузии, но забывает, что было до нее.

— Помню, чем я стал, но не помню, чем был,— говорит такой человек о себе. Бывают и еще более сложные заболевания памяти.

Молодая француженка Фелида была болезненной, скрытной, грустной и боязливой девушкой. Теряя сознание на несколько минут, она приходила в себя другим человеком: веселой, подвижной, кокетливой и даже легкомысленной. Через некоторое время, опять после непродолжительной потери сознания, она становилась такой же, какой была ранее.

Девушка жила как бы двумя различными жизнями, каждый раз вспоминая все связанное с одним состоянием и забывая все то, что с ней случалось в другом состоянии. Такие случаи «раздвоения личности» не так уж редки. Наука знает их несколько десятков. Один мальчик жил даже шестью различными жизнями.

Я начал с примеров заболевания памяти потому, что они позволяют более отчетливо показать связь памяти и сознания. Но читателей, конечно, интересует память здорового человека.

Я редко встречал человека, не жалующегося на свою память.
Ученик жалуется:
— Запоминаю то, что никому не надо, а того, что надо учителю, вспомнить не могу.

У старика другая жалоба:
— Давно выученное помню отлично, а новое память не держит.

Один жалуется:
— Быстро запоминаю, но так же быстро забываю.

Другой:
— Если уж запомню, то навсегда. Но уж очень много раз повторить надо, чтобы запомнить.

Один недоволен, что у него плохая зрительная память, другой сетует на слуховую память. Жалуется же большинство на свою память напрасно. Все дело в том, что нет никакой единой хорошей памяти. Продуктивность памяти определяется целым рядом ее различных, часто противоречивых качеств, которыми надо уметь пользоваться. А все жалобщики, о которых я говорил, просто не умеют пользоваться своей памятью. В детском и юношеском возрасте механическая память лучше, чем в старости. (К слову сказать, именно поэтому иностранные языки надо учить возможно раньше). Но в зрелом и старческом возрасте человек может лучше использовать логическую память. Ученый и в весьма преклонном возрасте, несмотря на очень сниженную механическую память, с большим успехом может пользоваться логической памятью. История науки знает огромное число примеров этого.

У каждого человека могут быть отдельные проявления зрительного, слухового или двигательного вида памяти. Но каждому человеку надо знать, не стал ли тот или иной вид памяти преобладающим у него, то есть свойственным ему типом памяти. Если стал, то нет оснований (если нет для этого особых причин) стараться изменить свой тип памяти. Лучше его знать и правильно им пользоваться.

«Особыми причинами», о которых я только что упомянул, может быть слуховой тип памяти у художника, которому особо нужен зрительный ее тип, или зрительный тип памяти у музыканта, которому как раз требуется ее слуховой тип. Но это особые и редкие случаи, и не о них сейчас идет речь.

В психологии различают объем, быстроту, точность, длительность и готовность памяти. У различных людей эти свойства памяти выражены неодинаково, и каждому полезно знать их. Главным из этих свойств памяти, определяющих ее общую продуктивность, является ее готовность, то есть умение быстро извлекать из запаса запомненных сведений именно то, что необходимо в данный момент.

Есть люди много знающие, но весь их багаж лежит в памяти мертвым грузом. Когда им надо что-либо вспомнить, то именно нужное всегда забывается, а ненужное «само лезет в голову». У других же багаж может быть и меньшим, но в нем все под рукой, и в памяти воспроизводится всегда именно то, что нужно.

Готовность памяти каждый может у себя развивать. Но нельзя сначала что-то и как-то учить вообще, а потом уже развивать готовность памяти. Дело в том, что готовность памяти формируется в самом процессе запоминания. Для этого, запоминая материал, надо сразу же устанавливать связь между запоминаемым и теми случаями, когда эти сведения смогут понадобиться.

Так, например, читая исторический роман и сопоставляя описанное в нем с учебником истории, с историческими событиями, одновременно протекавшими в других странах мира, мы развиваем готовность памяти к воспроизведению изложенного в романе при упоминании того или иного факта или даты из учебника истории.

Иными словами, материал в процессе запоминания должен непрерывно систематизироваться. Об этом хорошо говорил еще Суворов: «Память есть кладовая ума, — говорил он, — но в этой кладовой много перегородок, и потому надобно скорее все укладывать, куда следует».

А Наполеон говорил, что все дела и знания уложены у него в голове, как в ящиках комода. И ему достаточно открыть определенный ящик, чтобы извлечь нужные сведения. Поэтому-то ученик (притом ученик любого возраста!), запоминающий материал с единственной установкой — сдать экзамен, сдав экзамен, действительно быстро все забывает.

Общая продуктивность памяти зависит и еще от ряда причин. Укажу на предшествующий опыт и интерес. Кто мог бы выучить тридцатый или даже только десятый иностранный язык, если бы на изучение каждого требовалось столько же усилий памяти, как на изучение первого?

Именно благотворное влияние предшествующего опыта позволяет старому ученому запомнить, несмотря на снижение механической памяти, новые сведения. Влияние интереса на память можно показать на следующем примере. Вы прошли по залам, очередной художественной выставки. На следующий день вы сможете убедиться, что лучше других запомнили те картины, на которые обратили особое внимание, которые у вас вызвали определенный интерес.

А вот выдержки из письма киевского инженера-электрика Василия Мануиловича Калины, подтверждающего широкие возможности тренировки памяти. Он показывает и некоторые приемы этого.

«Впервые я занялся упражнениями памяти еще в детстве, — пишет Калина. — Я и несколько других мальчиков соревновались в запоминании квадратов, заполненных однозначными и двузначными числами. Начали мы с 9-клеточных, потом перешли к 16-клеточным, потом к 25-клеточным, а затем и к 36-клеточным квадратам. Пробовал я 64- клеточные квадраты запоминать, и тоже не без успеха. Время запоминания 36-клеточного квадрата я довел до 35 сек., то есть до 1 сек. на цифру».

Тренировался я и так: из колоды с числами от 1 до 100 брал наугад 10—15—20 карт, перетасовывал и потом просматривал (примерно 5 сек, на карту). Теперь 18 чисел я легко запоминаю в их порядке.

В своей повседневной работе я от нескольких минут до часа в день производил вычисления в уме. Теперь я произвожу их со скоростью письма, то есть пока я пишу два числа, например, нагрузка участка 7,7 квт и длина 220 метров, я уже могу записать и момент нагрузки, равный 1694, без особого труда я запомнил и число «пи» до двухсотого десятичного знака…»

Особо мне хочется подчеркнуть конец письма. «Ведь без интереса к математике я не стал бы запоминать 200 знаков числа «пи». Да, прав Калина, интерес к определенной области помогает развивать память.

Вот и сейчас, читая эту статью, лучше запомнят мои советы те, кого интересует этот вопрос. Как же улучшить все-таки свою память? Первое и главное здесь правило гласит: чтобы развить память, ее надо развивать. А ведь многие хотят сначала улучшить память, а уж потом начать ее применять. Ничего из этого не выйдет! Только все время нагружая и используя память, можно ее совершенствовать.

Кроме этого, есть несколько, я бы сказал, частных правил, полезных только тогда, когда выполняется это главное. Повторение — одно из наиболее существенных условий прочного запоминания. Недаром говорят: «Повторение — мать учения». Но далеко не всякое повторение полезно. При повторении материал следует рассматривать каждый раз как бы с новых точек зрения, увязывая уже известные факты с новыми. Механическое же повторение малопродуктивно.

У некоторых заучивание наиболее продуктивно в вечернее время, у других — утром. Наименьший эффект дает заучивание днем, среди других дел. Целесообразней всего запоминать под вечер и повторять на следующее утро.

Известно, что через девять часов человек забывает около шестидесяти процентов механически заученного им материала, а через шесть суток еще только десять процентов. Хотя продуктивность логической памяти примерно в двадцать пять раз выше продуктивности механической памяти, заученный материал всегда полезно часов через девять повторить.

Лучше запоминается то, что объединено какой-либо одной мыслью в тематическое целое. Поэтому, заучивая стихи или слова песни, не надо зубрить каждую строчку отдельно. И еще одно правило: все, что улучшает здоровье и самочувствие, повышает и продуктивность памяти.

Улучшает память правильный режим дня и работы, правильная организация умственного труда, и в частности умение систематически вести свои записные книжки. Ведь записная книжка — это же второй мозг культурного человека.

И, наконец, несколько слов о так называемой непроизвольной памяти. Известный психолог А. А. Смирнов, много лет изучая законы памяти, основное внимание уделял смысловой произвольной памяти и законам ее формирования у школьников. Но однажды он решил подойти к вопросу как бы с другой стороны: посмотреть, что же человек запоминает непроизвольно. Ведь недооценивать непроизвольную память также нельзя.

Он стал спрашивать своих сослуживцев, что они запомнили за время, пока шли на работу. Спрашивал он их каждого отдельно через полтора-два часа после начала работы и, конечно, неожиданно. И что же? Результат оказался поразительным.

Все опрошенные могли кто больше, кто меньше, но все же достаточно подробно вспомнить, что они по пути на работу делали. Особенно отчетливо они вспоминали то, что затрудняло их деятельность, мешало ей. Но ни один из опрошенных ничего, буквально ничего, не мог вспомнить, о чем он думал по дороге на работу.

Это не значит, что мысли припоминаются с большим трудом и быстрое исчезают из памяти, — отмечает Анатолий Александрович, — но это значит, что непроизвольная память подчинена мотивам деятельности человека.

Эти опыты были повторены и другими исследователями. Во всех случаях опыты дали такие же результаты. Их нетрудно проверить и вам. И это стоит сделать, так как такой простой опыт поможет вам убедиться, что нельзя делать одно, а запоминать другое. Чтобы запоминание было продуктивным, оно должно быть включено в соответствующую деятельность.

Автор: К. Платонов.