Цинизм и спасение (попытка проповеди)
Сказано в Писании: познайте Истину, и Истина спасёт вас… но без хорошей дозы цинизма познать эту самую Истину невозможно – уж очень она жестока… Вот, к примеру, павлин-самец. У него огромный разноцветно-пёстрый хвост. А у самки-павлинихи такого самовыражения нет. Для прямолинейно мыслящих горе-учёных это является загадкой природы. Ещё бы: этот самый хвост мало того, что привлекает внимание врагов-хищников, так ещё и мешает летать с большой скоростью… короче, непонятка для этих «учёных» полная: как это так, некая особенность не способствует выживанию, а естественный отбор её сохраняет и усиливает? Зачем павлинихи выбирают отцами будущих павлинят этих огромно-хвостатых супругов и передают гены этой «хвостатости» следующим поколениям? Для того, чтобы это понять, этим «учёным» не хватает цинизма.
Они не могут расстаться с догмой об абсолютной ценности любой жизни, гуманистические идеалы сидят в их сознании слишком глубоко. А вот в природе этого нет. Мать-природа гораздо более цинична – для неё жизнь самки гораздо ценнее, чем жизнь самца! Огромный хвост мешает павлину-самцу летать? Так именно это и нужно! Вот, скажем, атакует некий Коршун павлинье семейство. И его внимание привлекает на себя огромный пёстрый хвост папы-павлина. Отвлекая это самое агрессивное внимание от самки и детёнышей. И пока хищник расправляется с этим папой, мама-павлиниха с детёнышами-павлинятами успевает удрать подальше, в безопасное место… Как видим, жизнь самца цинично принесена в жертву отбору. Так сказать, волки сыты, овцы целы – но бараны съедены.
…И не только природа требует для своего познания хорошей дозы цинизма. Духовная жизнь тоже происходит похоже-параллельно. Вот, скажем, клиническая смерть. Вот видит умерший некие райские видения, испытывает блаженство и небесный покой. Вот, скажем, принимает всё это за истину… более того, за Истину. И если не хватит ему хорошей дозы цинизма, чтобы заподозрить во всём этом лукавый дьявольский обман, то это грозит ему очень даже! Ведь если его оживят и он будет продолжать жизненный путь, то эта его уверенность, что там, на том свете, всё для него будет хорошо, сыграет с ним злую шутку. Он расслабится и не будет так уж сильно напрягаться для своего Спасения.
Более того, перестанет бояться смерти и даже будет желать её… чтобы поскорее попасть в это самое райское блаженство. И может даже подсознательно искать смертельно-опасные ситуации, практикуя скрытый суицид. Но попадёт после настоящей, окончательной смерти отнюдь не в тот рай, который ему виделся в состоянии клинической смерти. А в то место, на вратах которого стоит написано: «Оставь надежду, всяк сюда входящий». В смысле, «Lasciate ogni speranza voi ch’entrate…» Лукавый цинизм Дьявола можно заметить только тогда, когда сам знаешь о цинизме много чего. Ситуация в случае клинической смерти похожа на ту, что сложилась в СССР в конце 80-х, в Перестройку.
… Вот горбачёвская демократизация. Вот либерализация. Весь мир вздохнул с облегчением: угроза ядерной войны исчезла. Железный занавес рухнул: «совок» уже свободно выпускает своих граждан за границу. И кто первыми рванул на Запад? А те, кто имел для этого возможность – «цеховики», проститутки, подпольные бизнесмены, криминал… И тогда на Западе схватились за голову и срочно стали устанавливать визовые ограничения для постсоветских стран. Если при Брежневе из СССР старались НЕ ВЫПУСКАТЬ, то позже, при Горбачёве и после распада Империи, Запад стал НЕ ВПУСКАТЬ кого попало…
И вот, повторяю, похожая ситуация складывается при клинической смерти. Вот умерший покинул защитно-изолирующую оболочку материального тела. Границы его души открылись. И кто ринется сразу же в эти открытые границы? Догадайтесь с трёх раз! Конечно же, Дьявол и его многочисленные слуги: всякие там черти, вампиры, злые духи… причём они могут легко замаскироваться, прикинуться чем-то благостным, светлым, любящим… Эта публика гораздо более энергична, чем Божьи Ангелы. Черти активны как человеческий криминал, который в первую очередь устремился на Запад при Горбачёве. Активность дьявольских слуг обусловлена их извечными страданиями – они есть продукты и дети греха, их внутренние мучения постоянно возбуждают их, заставляют соблазнять и сбивать с истинного пути всех подряд. Только в этом они находят временное облегчение – как наркоман на время приглушает свои страдания очередной дозой, так и им время от времени необходимо ввергнуть кого-нибудь в Ад.
Ангелы же Божьи пребывают в вечном блаженстве, они не повышают голоса на человека, их советы негромки и спокойны. Много усилий надо приложить, чтобы распознать тихий ангельский голос!.. Именно поэтому в Писании стоит написано о том, что дорога греха – это широкий, удобный и лёгкий путь… что этот путь как бы ЕСТЕСТВЕНЕН для человека… а вот что дорога Спасения – это путь узкий и трудный. Голос Врага Человеческого мощно и назойливо звучит в этом мире, а вот Глас Божий можно услышать только после соответствующего очищения, после упорных духовных аскетических практик, после долгих молитв. «Избави нас от лукавого» – сам Христос завещал нам так молиться!
Грех наших прародителей Адама и Евы изменил способ существования природы человека, поэтому этот грех вне зависимости от личных качеств человека «автоматически» становится частью каждого человека. В результате этого всякий человек является «чадом гнева» и подчинен закону старения и смерти, а его воля и сознание с раннего младенчества обнаруживают «удобопреклонность к укоризненному греху». Таким образом, для всех потомков прародителей первородный грех видится не только как личный грех человека, но и как общее греховное для всех состояние. Оно деформировано по отношению к изначально здоровому состоянию Адама и Евы, поэтому и грешна человеческая духовно-телесная сфера. И ни в коем случае нельзя нам об этом забывать! Всегда надо помнить о том, что мы грешны изначально – и что без большой дозы здорового цинизма (в смысле, трезвости мысли) нам никогда не удастся распознать опасность циничного дьявольского лукавого обмана и выбрать такую трудную, такую неочевидную – но, тем не менее, единственно истинную дорогу Спасения.
Автор: Дмитрий Кузовкин.