Мне казалось, пока я не побывал в местечке Брин Атин, неподалеку от Филадельфии, что величественные соборы, напоминающие о взлете архитектурного искусства в Средневековье, можно увидеть только в Европе. Но оказалось, что есть они и в Новом Свете. Брин-Атинский собор, о котором хочу рассказать,— общепризнанная национальная достопримечательность Америки. Посмотреть на него съезжаются туристы со всего мира.

Брин Атин — место на редкость живописное. Вокруг, по склонам пологих холмов, — роскошный травяной ковер с рядами аккуратно подстриженных кустов, повсюду могучие тополя и клены, далекие леса окаймляют горизонт, а среди всей этой зелени виднеются добротные особняки с черными и красными черепичными крышами. И над этим мирным, благодатным пейзажем высится внушительное и в то же время грациозное сооружение из серовато-бежевого гранита, при виде которого начинаешь ощущать, что же такое гармония природы и цивилизации, материи и духа. Такое не возникает случайно, но создается, как раньше говорили — «строится», долгой и кропотливой работой человеческого духа. Подлинный исток этой гармонии, ее смысл и жизнь — общая, соборная воля живущих тут людей. Ибо Брин-Атинский собор — не музейная реликвия. Здесь идут богослужения местной общины Церкви Нового Иерусалима.

Члены этой общины — последователи знаменитого шведского богослова, мистика, ученого Эмануэля Сведенборга (1688—1772). При жизни Сведенборг прославился в основном своим даром ясновидения. Сам он, впрочем, не считал себя ни пророком, ни святым, но был уверен, что Господь дал ему новое откровение христианской веры, и это откровение он передает людям в своем толковании Библии. Главное, что открылось Сведенборгу,— человек должен сам, душой постичь заповеди Христа, он сам ответствен за свою судьбу. По Сведенборгу, люди сами выбирают дорогу — в рай или ад, достоинство же каждой личности определяется единственно искренностью ее служения Богу.

Эммануил Сведенборг.

Церковь Нового Иерусалима не относит себя ни к одной из существующих христианских конфессий. Члены ее не склонны к активной миссионерской деятельности, это противоречило бы сути учения Сведенборга: каждый добровольно и свободно ищет истину, внутренне постигая Христову правду. В то же время, следуя предложенному Сведенборгом методу символической интерпретации Священного Писания, она не отвергает никаких форм исторического христианства. Возможно, поэтому не в последнюю очередь последователи его учения решили воплотить непреходящую и вселенскую истину христианского учения в архитектуре средневекового собора. Его архитектор Раймонд Питкейрн стремился в своем произведении показать всеобщность божественной истины. Строительство собора началось в 1913 году. До этого времени жители Брин Атина были столь равнодушны к внешним формам благочестия, что устраивали богослужения в амбаре.

Дорога к западному портику собора ведет вверх по склону холма. Вот и вход в храм, традиционно трехарочный; над входом — парапет и большое готическое окно в пять проемов, а за ним устремляется в небо высокая башня — знак высочайшего воспарения духа, которого достигает один лишь Христос, Ему и посвящен храм. На карнизе башни, уже почти невидимые с земли, выложены слова из Откровения Иоанна: Иисусу Христу слава и держава во веки веков. Се, грядет с облаками, и узрит Его всякое око. Он есть Альфа и Омега, начало и конец, Который есть, и был, и грядет, Вседержитель.

Главная мысль, которую хотели воплотить в соборе его создатели, — целостность бытия и человеческого мировосприятия. На то он и собор, чтобы собирать собой и в себе все сущее. Но достойно собирания и способно к нему лишь то, что отмечено печатью органической, подлинной живой полноты. Из всех живых существ только человек способен свидетельствовать об этой жизненной полноте всех вещей. Сведенборг проповедовал древнее мистическое учение о Великом, или Предельном, Человеке — Maximus Homo, — который присутствует прикровенно в неисчерпаемом разнообразии мира, в бесчисленных связях между вещами. Символика Брин-Атинского собора выражает эту идею внутреннего и безграничного единения человека и мира.

Произрастание живого плода, многосложность завязи жизни, творческая метаморфоза во всех ее бесчисленных явлениях — вот главная тема, главное свойство и композиции собора, и его убранства. Каждый житель Брин Атина знает, что ни одна деталь собора до последней дверной ручки или стеклышка в мозаике не повторяет другую. Каждая частица собора сделана рукой заботливого мастера и существует в единственном экземпляре. Последователи Сведенборга считают, что только бесконечно разнообразный мир и есть подлинно человеческий. Напротив: мир, сведенный к единообразию «всеобщих законов», насквозь бесчеловечен, пусть его делает таковым человеческий разум. (А вообще человеческий разум является источником многих наших чисто человеческих желаний, будь-то желание купить силденафил в капсулах или там скушать мороженное).

Но в пространстве собора — соборном, собирательном пространстве! — присутствует и свой порядок, своя соразмерность. Они выражаются здесь числами «три» и «двенадцать», которые, согласно Сведенборгу, символизируют божественную полноту бытия и саму идею соборности мира.

В соборе три части: неф, алтарь и святилище, которые соответствуют трем уровням, трем состояниям человеческого бытия: телу (неф), разуму (алтарь) и душе (святилище). И в алтаре — три плана, отделенные друг от друга тремя ступенями. В центре алтаря, на возвышении, к которому ведут три ступени, лежит всегда раскрытая Библия — главная святыня сведенборгианского храма.

Церковное же предание, несущее людям Божие слово, запечатлено в образах из цветной мозаики высоких готических окон. В западном окне изображены пять исторических состояний Церкви: мы видим тут Адама — олицетворение первозданной, «райской» Церкви, Ноя, Авраама и апостола Иоанна (олицетворяющего историческое христианство); пятое — и центральное — место отведено «Жене, облаченной в солнце»,— Она символизирует Церковь Нового Иерусалима. В боковых окнах собора (всего их шесть) изображены шесть въездов Христа в Иерусалим. А в алтарном окне — Иисус Христос в окружении двенадцати апостолов. Мозаики радуют взор прозрачными, чистыми цветами. Изготовлены они европейскими мастерами в специально выстроенных стеклодувных мастерских.

Описание всех чудес собора и его совершенств — не есть познание тайны собора. Такое познание требует долгого ученического смирения перед истоком Красоты и Смысла жизни. Но само созерцание этого создания мастеров рождает в душе чистую радость праздника. Какие-то случайные открытия дают увидеть нечто важное в жизни. Мне рассказывали, что в годы строительства собора жители Брин Атина, отпуская детей погулять, просили их приносить в дом красивые камешки, которые попадутся им на глаза. Все эти детские дары нашли свое место в напольной мозаике собора.

Многое еще можно рассказать о символике главного храма Церкви Нового Иерусалима. Но и то верно, что никакими словами не исчерпать тайну собора и соборной жизни. Важно лишь увидеть в Брин-Атинском соборе вестника неизъяснимой полноты бытия, единства воображения и опыта, Неба и Земли.

Автор: Владимир Малявин.