«Неожиданное появление восточных волхвов, придающее астрологическую окраску Рождеству Христову, должно конечно иметь тайный смысл: его надо непременно разгадать» — так решили уже самые ранние толкователи Священного Писания… По мнению Василия Великого, поклонение волхвов — противопоставление язычников, признававших Истину, евреям, пожелавшим пребывать в вере отцов. Авторитет папы Льва Великого подкрепил учение святого Василия и установил, что поклонение волхвов есть прообраз призвания язычников: в рождественскую ночь все язычники вошли символически в семью патриархов. Истинный Бог стал не только Богом Израиля, но и всего человечества.

Евангелист Матфей подчеркнул, что чудесными гостями Святой Полуночи были волхвы. Замечу, что у персов, арабов, сирийцев и других народностей Востока название волхва давалось не столько тому, кто занимался волхованием и магией, сколько мудрецу и главным образом астрологу. Разве не была астрология самой возвышающей из всех наук? Она приближала человека к Создателю, призывая мысль его к небесам, где Бог воздвиг свои чертоги.

Но евангелист ни словом не обмолвился относительно царского достоинства Рождественских волхвов. Кто же их короновал? Разгадку нужно искать в чувствах, зародившихся в народе на заре христианства. Царское достоинство волхвов придавало необычайный блеск несложному евангельскому рассказу; к тому же, ставши царями, волхвы преобразились в символы. Лица, стоящие на высшей ступени общественной лестницы, падают ниц перед неизвестным Дитятей! Не есть ли это красноречивое свидетельство того, что земные владыки признали в родившемся Младенце царя, более могущественного, чем они, — царя, коему повинуются вся земля и небесные силы? Вот почему, когда прозвучал могучий глас святого Кипрпана, заверившего, что волхвы несомненно восточные цари, слова Киприана были приняты верующими с великой радостью.

Сто лет спустя Амвросий Медиоланский окончательно короновал волхвов: «Возможно ли, чтобы люди, принесшие Иисусу столь щедрые дары, были обычными звездочетами, а не царями?»
— Почему же, — возражали маловерные епископу Медиоланскому, — Ирод принял
волхвов (если действительно они были царями) с таким пренебрежением, без всяких почестей, полагавшихся их царственному сану?

На это правоверные отвечали: «Волхвы, понятно, не были большими царями, повелителями больших царств. Священное писание щедро награждает царским титулом начальников городков, оазисов, кочующих племен. Книга Бытия знает царей Сенарских, Элассарских, Еламских, Гоимских, Содомских, Гоморрских, Сабормских… Их можно было бы назвать мелкопоместными царьками. И в православной Церкви на службе Рождества Христова (на Великом Повечерии, глас пятый) не говорится ли, что «святые волхвы были персидскими царями»?

Установить с точностью страну, где царили волхвы, оказалось совсем нелегко. Иоанн Златоуст, святой Кирилл и впоследствии папа Бенедикт XIV полагали, что волхвы пришли из персидских земель, где никто, будучи астрологом, не мог называться царем. Святые Киприан и Епифан были склонны признать волхвов царями аравийскими (Аравия изобиловала золотом, ладаном и миррою). Наконец, третьи толкователи выводили волхвов из той страны, откуда пришла царица Савская подивиться премудрости соломоновой.

ЧИСЛО ВОЛХВОВ: Евангелист Матфей не упомянул количества пришедших волхвов, чем открыл широкое поле фантазии и пререканиям: они начались в самом начале существования Церкви. Иоанн Златоуст неизвестно почему утверждал, что волхвов было пятнадцать, сирийцы насчитывали их дюжину, другие искатели ограничивали их число четырьмя. По мнению этих последних, число четыре должно было означать, что поклонение родившемуся Иисусу пришло со всех четырех концов света. Наконец, Лев Святой прекратил разногласия: обосновываясь на числе даров, он окончательно установил, что было всего три волхва. Здесь мне хотелось бы вкрапить старинное, забытое русское сказание: даже на Руси оно было малоизвестно, в моей передаче, очевидно, возможны неточности, я восстановил этот рассказ по обрывкам, сохранившимся в моей памяти.

Четыре волхва, а не три, отправились с Востока на Запад в поисках Мессии. Но дороги в пустыне, постоянно заметаемые песками, не намечены, и потому одни из волхвов, отстав от товарищей, заблудился. Однако, желая во что бы то ни стало найти обещанного Заратустрой Мессию, он в течение многих лет пространствовал по свету. Тщетно вопрошал он русалок, особенно старых, исплававших все моря. Тщетно опускался на дно пирамид, чтобы посоветоваться с египетскими мудрецами. Бог озера Ильменя, старый очевидец потопа, с белой бородой, обвешанной раками, посоветовал волхву посетить Индию: индийские гости, приходившие в Новгород обменивать жемчуг и изумруды на меха, мед и невольников, рассказывали об Индии чудеса в решете. И в пещерах, освещенных невидимыми самоцветными каменьями, волхв знакомится с многорукими богами, но ничего путного не узнает. Тогда он едет к желтолицым, которые, говорят, со дня сотворения мира наблюдали за звездами. Посещает и черномазых чернокнижников, которые братаются с черными чертями. Но все это не удовлетворяет его. Потеряв терпение, волхв отправляется в Москву, где царь Иван ему говорит: «Поезжай-ка, братец, в Иерусалим». И волхв следует немедленно Иванову совету.

Святой город весь в смятении: распинают чудотворца, которого многочисленные ученики и последователи признают за Мессию. Возбужденная толпа советует волхву пойти посмотреть на этого необычайного человека, пригвожденного к кресту. Итак, первые три волхва присутствовали при рождении Христа, а четвертый стал свидетелем предсмертных Его мук. Признав в Нем Мессию, он восторженно бросился к подножию креста и сподобился услышать последнее слово Спасителя: «Свершилось…»

Продолжение следует.

Автор: Андрей Трофимов.

P. S. Более подробная версия предания о четвертом волхве будет опубликована в одной из следующих статей.