Многие современные просвещенные шаманы (среди которых даже есть и кандидаты, и доктора наук) порой прибегают к психоаналитической и метафизической терминологии. Тем не менее, абстрактные явления, как бы их ни называли, имеют особое средство материализации — ритуальную скульптуру. Распространенное представление о том, что чукча или нанаец поклоняются грубо оструганной деревяшке — не более чем следствие нашего европейского невежества.

Вряд ли мы вообще способны до конца понят их мир. Но все же нужно иметь в виду, что национальная эстетика вторична по отношению к чувству сакрального. Ритуальная скульптура прежде всего воспроизводит энергетические каналы, по которым циркулирует невидимая субстанция жизни, собственные представления о которой присущи любому народу.

Жрецы культа Диониса в античной Греции изображали своего бога в виде каменного столба с глазами и фаллосом. В древнекитайской символике с ее перетекающими друг в друга «запятыми» и S-образными линиями образы культовых животных воспроизводят космогонические сюжеты. Круговорот жизненных сил и борьба двух космических начал олицетворяются в фигурках, вгрызающихся в собственный хвост хищников, вывернутых телах грифонов и оленей.

Примитивные по технике исполнения, но совершенные в своей экспрессии изваяния сэвэнов — духов-покровителей народов Нижнего Амура — может вырезать каждый мужчина, но обязательно под руководством шамана. Только жрецу известно, какие штрихи смогут оживить фигурку, а иначе место ей будет где-нибудь в сувенирной лавке.

Духи-помощники сами выбирают шамана, избранник должен быть сильной личностью, чтобы повелевать ими и общаться с верховными богами. На Амуре это тигр и медведь, хозяева тайги. О них говорят с особым почтением, с ними не шутят. Нарушение порядка и в лесу, и в обществе они воспримут как личное оскорбление и накажут род обидчика. Одна женщина поведала нам трагическую историю своего рода, на котором лежало проклятие Хозяина-тигра. «Все началось из-за моей прабабки. Тогда она молодая была, глупая. Однажды баловалась в лесу с двумя сестрами, и стали они над Хозяином смеяться. Тут он возьми да покажись в истинном обличье огромного тигра. И все трое сошли с ума и вскоре умерли. С тех пор у нас в роду кошки не живут, дохнут. И у каждого из нас ужас может вызвать даже маленький котенок. Сколько раз сама его испытала. Потому-то никому из нашего рода не везло ни в чем — ни в семье, ни на работе, ни на охоте. Шаманы говорят, проклял нас Хозяин, а раз так, то и сделать ни чего нельзя».

Люди в традиционном обществе находятся в состоянии равновесия с одухотворенной природой, определяющем не только их образ жизни, но и образ мыслей. К гибели человека на охоте или рыбалке относятся спокойно: дескать, «мы же у Хозяина берем, вот и он берет у нас». Если человек тонет, то религиозная этика запрещает его спасать, ведь жертва избрана Духом-хозяином воды. Более того, если сам выплывет, могут и утопить.

Шаман в отношениях с духами отстаивает интересы общества и пытается договориться о возможностях замены жертвы какими-либо эквивалентами. Так, согласно преданию, в обрядах жертвоприношения в древней Японии людей заменяли куклами.

Флюиды жизненной силы связывают между собой живущих и живших, потомков и предков. Это видно на примере шаманских родов, в которых особенности психики передаются по наследству, и после смерти старого шамана они могут пробудиться в любом из его потомков. Посвятившая себя возрождению национальной культуры Надежда Дуван из ульчского села Булава после смерти деда, большого шамана, почувствовала в себе какие-то новые, пока еще смутные силы. В ее роду шаманские задатки проявляются у многих. Например, женщинам по наследству переходит один и тот же сон — полет над волшебной землей, в которой все, от прабабушки до правнучки, не сговариваясь, узнают по фотографии каньоны Аризоны. И это также передалось по наследству: недавно дочь Надежды заявила: «Мама, я хочу быть, как ты».

Современные реалии, конечно, вносят свои поправки в шаманскую практику. К столетней бабушке Индяке часто приходит районная милиция. Но если во время ее молодости визит «дорогих гостей» не сулил ничего хорошего, то сейчас шаманы негласно помогают следствию. Разумеется, духи показаний не дают, но помочь найти спрятанный труп — запросто.

Шаман — лидер своего народа: он и лечит, и учит, и помогает, чем может. И не имеет права отказать в помощи. Ему свойственна терпимость к любым другим средствам врачевания души и тела. Он готов помочь любому, но всегда посоветует не забывать, ни про врачей, ни про храмы своей веры.

«Шаманизм в политических перспективах» — под таким названием в сентябре минувшего года в Париже прошел конгресс, центральной темой которого была роль шаманства в идеологии народов, борющихся за свои права, национальные автономии, федеральные привилегии, престиж и самобытность. Подобные научно-практические симпозиумы стали особенностью мировой антропологии последнего десятилетия. Представители рационального и иррационального знания общаются уже на равных, как партнеры, желающие постичь многосложную природу человека. Тем же был замечателен и бурятский симпозиум, когда на берегу Байкала собрались великие шаманы Центральной Азии для общего моления своим богам, куда были приглашены и их коллеги — шаманы и шамановеды из разных стран мира. (А еще почему-то места, в которых наибольше собираются шаманы, известны как аномальные зоны в России, или говоря эзотерическим языком – места силы. Именно они особенно притягивают шаманов, имеющих тонкую связь с окружающим миром и природой).

Еще пару десятилетий назад разговоры об общественном значении шаманизма в нашей стране сочли бы за политическую крамолу. Уважаемый своим народом шаман Цээрэн-заарин Бёё за камлание в советской Монголии расплатился лагерями и тюрьмами. Тогда даже в глухих сибирских деревнях шаманов заставляли сдавать бубны в сельсоветы, и они тайно камлали со сковородками. И это не столько смешно, сколько печально.

В те времена о шаманизме было принято писать, как о вымирающем явлении. Ситуация не позволяла предположить такой ренессанс традиционных верований, но, видимо, именно материалистический пресс по закону сжатой пружины вызвал жгучий всеобщий интерес к альтернативным мировоззренческим системам.

Заложенная в глубинах человеческого сознания потребность в одухотворении природы делает принципы шаманства понятными и привлекательными для самой широкой аудитории, вне зависимости от ее этнокультурной принадлежности и образовательного уровня. Что само по себе не удивительно, ибо такова природа человека, которому теперь, как никогда ранее, хочется уповать на чудо.

Автор: К. Банников, этнолог.