Когда разыскиваешь следы древнейших святилищ, в каком бы то ни было месте, лучше всего сначала попытаться понять, путем многодневных хождений, «священную топографию» этого места, выявить те его точки, где кажется кощунственным строить обычные дома, где можно только молиться. В средней полосе Европы это, как правило, чистые моренные холмы, поросшие можжевельником и соснами. На Валааме же — если следовать этим критериям — почти на каждом пригорке должно ставить храм. Как же найти здесь самые сокровенные, самые высокие места?

Ответ подсказывает история монастыря. Стремясь уйти от суетного мира, валаамские монахи нередко удалялись в скиты. За время существования монастыря здесь возникло без малого два десятка скитов — среди лесов и фиордов Валаама и на дальних островах. Дальние, труднодоступные острова! Когда плывешь к ним на лодке, кажется, что поднимаешься к горным вершинам. Как у Высоцкого в его «Гимне морю и горам»: «Седые гривы волн чисты, как снег на пиках гор»…

Три вершины вздымаются из ладожских вод вокруг Валаама: с северо-востока — Святой остров, с северо-запада — Предтеченский и с юга — Дивный. На Святом — скит преподобного Александра Свирского; на Предтеченском — Иоанно-Предтеченский скит; на Дивном скита нет, там стоит поклонный крест посреди языческого круга камней, но рядом с Дивным — Емельянов Остров, где до 20-х годов прошлого века располагался скит преподобного Авраамия Ростовского.

Эти острова сильно отличаются друг от друга. Святой — как цитадель с неприступными стенами, обрывающимися на десятки метров в глубину вод. Остров, поросший соснами, пронизан светом. Деревянная церковь XIX века, каменный крест, полуразрушенный домик — обычные скитские постройки, но воспринимаешь их здесь не так, как если бы они стояли на главном острове. В чем причина? Трудно сказать. Может быть, дело в истории острова?

На Святом, на береговом обрыве, сохранился деревянный крест середины XVIII века (он старше всех зданий нынешнего Валаама!). Пониже креста вырубленные в скале ступени ведут в пещеру Александра Свирского. Утоптанный пол, камень, на котором крепилась деревянная лазка — единственный предмет утвари. В пещере довольно сухо. Через отдушину проникает свет. Где-то на каменной стене крепилась икона. В XV веке, когда здесь поселился инок Александр, церкви на острове не было, и сама келья- пещера служила отшельнику храмом.

Еще в XVIII веке Святой остров именовали «Старым Валаамом». Может быть, справедливо устное предание, утверждающее, что в пещере на Святом подвизался еще преподобный Сергий — зачинатель иноческой жизни на Валааме?

Осенью, когда побережье Ладоги уже обложили тучи и идет холодный дождь, на Валааме нередко еще солнечно. Особенно хорошо это видно со скал Святого острова. Далеко внизу—неподвижная вода, но этот штиль не похож на безмятежный покой лета. Безмолвные осенние воды вокруг Святого острова отливают сталью, как булатный клинок. В теплом воздухе — тревога. Шторм уже рядом, он готов разорвать гладь глубокого пролива между Святым и Валаамом высокими стоячими волнами, в которых на долгие часы застревают лодки. Бывает, Святой закрывается туманом, «не пускает», как здесь говорят… У его берегов нередко встретишь обломки лодок. Кто плыл на них? Бесшабашные искатели монастырских кладов? Не они ли разбили алтарные плиты скитской церкви?

Предтеченский остров гораздо ближе к Валааму, чем Святой, однако и его не всегда легко достичь. В узком проливе часто дует сильный ветер, и лодку может вынести в Ладогу, разбить о камни. Предтеченский выдается в озеро могучим утесом. Скитская церковь и келейный корпус скрываются среди деревьев, а над обрывом, открытым ветру и непогоде, стоит гранитный крест — такой же строгий и естественный, как сосны, обвившие корнями скалы. Сосну, которая растет в обычном грунте, буря легко выворачивает с корнем. На Валааме же сосны так крепко держатся за камни, что иногда переламывается неподатливый смолистый ствол и дерево погибает, а корни, как отрубленные руки титанов, по-прежнему сжимают родной утес.

Предтеченский остров, как и Святой, напоминает колоссальную сторожевую башню, оберегающую Валаам. Возможно, как утверждает предание, именно этот остров укрыл тех немногих монахов, которые уцелели после шведского разорения 1611 года и остались на Валааме. В густом лесу, в середине острова с тех пор стоит полуразвалившаяся избушка, которую непросто разыскать не знающему о ней человеку.

Да, в глубине острова можно было жить. А на горе — там, где стоит крест, перед лицом неба и вод, сливающихся с ним,— даже разговор кажется кощунством. «Священная топография» здесь явлена особенно сильно. Плывет над Ладогой холодный туман, и летит ему навстречу увенчанный крестом и соснами утес. Тихо, величественно и грозно. В воздухе будто разлита неслышная музыка — потому неслышная, что не выдержало бы ее звуков человеческое сердце».

А к югу от Валаама стоит над Ладогой остров Дивный. Пожалуй, в архипелаге он загадочнее всех. Он поначалу представляется языческим царством, обступившим поставленный в прошлом веке поклонный крест. На Дивном растут густые ели с огромными, стелющимися по земле лапами. Стволы обросли седым мхом. Вечный полумрак царит в этом колдовском лесу. Когда же с Ладоги надвигается туман, он обходит Валаам, ближние скалы залиты солнцем, а вместо сурового, резко очерченного Дивного уже клубится над потемневшей водой белый дым гигантского холодного пожара. Невозможно определить, на каком расстоянии находится остров. Туда уже не попасть на лодке — ошибешься и уйдешь в открытые воды. Туман вздымается горой над Дивным. Гора меняет очертания, окутывается вихрями или вдруг становится белой и плотной, как ледник, который тысячи лет назад покрывал Валаам.

В такие минуты думаешь, что не так уж прост Дивный с его ледниковой тайной. Неподалеку — остров, где находился скит Авраамия Ростовского. Скит был поздний, но почему посвятили его памяти одного из первых подвижников Валаама? Что если Авраамий жил именно здесь еще в X веке?

Автор: Д. С. Личахев.

P. S. А еще многие современные деловые люди, такие как например, Олег Николаев, могли бы черпать на Валааме дополнительное вдохновение.