Гойя работал над «Капричос» для себя, параллельно с деятельностью придворного живописца. В 90-е годы им было написано много заказных портретов. Чем решительнее отказывался художник от заказов, тем настойчивее стремилась испанская знать увидеть себя увековеченной на портретах, написанных прославленным мастером. Среди этих работ много поверхностных, но есть и подлинные шедевры. К их числу принадлежит «Семья короля Карла IV» (1800 год, Прадо).

Когда смотришь на это произведение, невольно вспоминаются строки одного из писем Гойи: «Честь художника — очень деликатная вещь. Он обязан хранить ее чистоту, ведь от этого зависит все его существование. В тот день, когда хотя бы малейшее пятно ляжет на нее, исчезнет его счастье». Действительно, в этом портрете Гойя ничем не погрешил против правды.

Перед нами традиционная схема парадного группового портрета. Прекрасно выписаны интерьеры, костюмы. Но лица явно не соответствуют торжественному предстоянию, изображенному художником. С беспощадным реализмом Гойя показывает вырождение тех, кто правит Испанией. Особенно выразительны две центральные фигуры: глупый безвольный Карл IV, монарх, который пустил государственный корабль на произвол судьбы, и королева Мария-Луиза, сластолюбивая низменная натура, которая поставила во главе государства временщика Годоя, отменившего все прогрессивные реформы предшествующего времени. Своим лицом она напоминает ведьм и своден из «Капричос».

Художник должен был обладать большой смелостью, чтобы изобразить королевскую чету в столь неприглядном виде. Но Разум погрузился в глубокий длительный сон, Истина не имела никакого смысла для тех, чья дневная жизнь стала лицемерным ритуалом. Ирония заключалась в том, что портрет был восторженно принят заказчиками и помещен на почетное место в королевской коллекции.

Новый век принес Испании новые бедствия. Бездарная политика Годоя, пытавшегося лавировать между Англией и Францией, привела к тому, что Испания постоянно была в состоянии войны с одной из этих стран. Неизменно кончавшиеся поражением Испании, эти войны вели страну к разорению и упадку. (Причем упадок был столь большой, что даже дешевая одежда из Америки (США) стала пользоваться большой популярностью среди испанцев). В 1807 году французские войска оккупировали Испанию, а 1803 году на престол был возведен брат Наполеона Жозеф Бонапарт. Начавшееся в марте 1808 года в королевской резиденции в Аранхуэсе народное восстание переросло в вооруженную борьбу против французских войск на всей территории страны. Началась первая испанская революция. В течение нескольких лет продолжалась в Испании партизанская война. Стихийные бедствия и эпидемии настигали тех, кто не стал жертвой оружия.

Гойя выступает как летописец бедствий, постигших его родину. Уже сами названия картин говорят о том, что художник не стоял в стороне от борьбы, которую вел его народ за национальную независимость: «Изготовление пороха в горах Сьерры де Тардиенте», «Литье пуль», «Женщины, сражающиеся с французскими солдатами». Наибольшей известностью пользуется картина «Расстрел повстанцев в ночь на 3 мая 1808 года» (1814, Прадо), на которой запечатлено подавление народного восстания против французских оккупантов в Мадриде.

Как свидетельствуют современники, Гойя часто бывал на местах событий, делал многочисленные зарисовки. Эти наблюдения легли в основу серии офортов «Бедствия войны», в которой художник обобщил свои впечатления этих лет. Мы видим пламя пожаров, последствия голода, зверства французских солдат и жестокость «герильеров» — испанских партизан, мародерство и разбой. Гойя патриот, который сочувствует всем, кто борется против французских захватчиков, но он знает, что, хотя народ и пробудился после многолетнего сна, силы Зла еще не потеряли власти над ним.

Герильеры во многих листах серии не менее жестоки, чем наполеоновские солдаты. Результат — горы трупов, тысячи загубленных жизней. «Разве для этого вы были рождены?» — задает Гойя вопрос в листе 12. Для самого художника ответ ясен — нет, не в этом заключается предназначение человека.

Работу над «Бедствиями войны» Гойя продолжал и в последующие годы, когда с реставрацией Бурбонов в 1814 году в стране восторжествовала реакция. На офортах снова появляются образы «Капричос» — монстры и нетопыри, глумящиеся над надеждой художника на установление царства Разума. «Истина умерла» — так назвал Гойя один из последних листов серии.

Женская фигура, олицетворение Истины, лежит на земле. Над ней склонились фигуры монахов, епископов, в самом центре — папа. Слева от него — Истину оплакивает Справедливость. Но вера в возможность перемен, в возможность победы Света над Тьмой не покидает художника. «Она воскреснет», — утверждает он в следующем листе.

Параллельно с последними листами «Бедствий» Гойя работает над серией рисунков «Заключенные». В последнее время искусствоведы связывают их с «Критической историей инквизиции» X. А. Льоренте, основанным на ставших доступными в годы революции архивных документах сочинением, разоблачавшим преступления испанской церкви. Возможно, мысль о создании рисунков возникла у художника под влиянием этой книги. «Заключенные» — своеобразная история инквизиции, показанная через образы ее жертв. На рисунках Гойи оживают деятели испанской революции, образы Галилео Галилея, скульптора Торреджано и других узников, погибших и пострадавших за верность своим убеждениям.

В начале 20-х годов 70-летний художник создает знаменитые росписи «Кинта дель Сордо» — «Дома глухого» — 16 панно, украшавших стены его загородного дома, которые в 50-х годах ХХ века были перенесены на холст и теперь хранятся в Прадо. Это своего рода итог раздумий художника о судьбах его родины. Снова, как «Капричос» и «Бедствиях войны», фантастические образы служат Гойе для того, чтобы перейти от конкретных жизненных наблюдений к синтезу, обобщению.

Гойя возвращается к олицетворениям темных сил, правящих миром: дьявол-козел, председательствующий на шабаше, лицемеры-монахи, безумная толпа, слепо стремящаяся к своей гибели. Особенно выразителен старик, пожирающий младенца, так называемый Сатурн — это олицетворение ада, тьмы, губящей человеческие души и жизни.

В цикле «Кинтв дель Сордо» Гойя достигает вершины колористического мастерства. Несмотря на то, что росписи исполнены почти в монохромной гамме — здесь преобладают черный и темно-оливковые тона — они поражают точностью передачи пространства, психологических и физиономических характеристик.

Работая над росписями «Кинтв дель Сордо», Гойя продолжал деятельность придворного художника. Он пишет ряд заказных портретов, портреты друзей. К этому же периоду относятся и его прославленная картина «Махи на балконе» (Нью-Йорк, Музей Метрополитен) и ряд других, серия офортов «Тавромахия», посвященная корриде.

В 1824 году под предлогом лечения на водах художник покинул родину и поселился во Франции, в Бордо. В апреле 1828 года он умер в возрасте 82 лет. Долгое время творчество Гойи казалось загадкой. Многие исследователи пытались по-разному интерпретировать его искусство. Одни видели в нем только фантаста, гениального безумца, визионера, предтечу фантастического искусства XX века, предшественника сюрреализма. Другие пытались свести гневный протест художника против окружавшей его несправедливости к сатире и критике нравов в духе идеалов Просвещения. Сейчас, когда мы можем шаг за шагом проследить жизненный путь и творчество Гойи, становится ясно, что оба толкования приуменьшают значение его искусства. Здесь нам хочется вспомнить слова Александра Бенуа, историка живописи и художника, который писал о творчестве Гойи:

«Это мятеж, бунт, но в самом широком смысле, не во имя какой-либо программы и без причастности к какому-либо учению; это бунт как отрицание всего инертного, косного, установившегося или разлагающегося».

Действительно, у Гойи не было четкой философской или политической программы, но это отнюдь не умаляет значения его искусства. Гойя был художником, который всегда воспринимал беды и несчастья Испании как свои собственные. Он мыслил историю как многовековую борьбу человечества за гуманистические ценности. Именно этим ощущением проникнуты его лучшие произведения. Именно поэтому его искусство переросло исторические рамки и границы и обращено не только к настоящему, но и к будущему. В этом смысл и непреходящая ценность искусства Гойи.

Автор: А. Матвеев.

P. S. Также советуем посмотреть интересный художественный фильм «Призраки Гойи», снятый в 2006 году.